166 / 200
Стивен Кинг: «Извлечение троих»
166
– Заткнись, – едва ли не промурлыкала Детта. – Просто заткнись и все. Кто умеет, пусть
умничает. А ты давай суй свои ручки в петлю.
6
Пока ты дрых, я тут подзанялась плетением, – сказала она, и Эдди теперь убедился с от-
вращением и нарастающею тревогой, что она именно этим и занималась. Из веревки Детта со-
орудила цепь из трех скользящих петель. Первую петлю она надела ему на шею, пока он спал.
Второю стянула ему руки за спиной. потом грубо перевернула его на бок и велелв ему подтянуть
ноги пятками к ягодицам. Эдди понял, к чему идет дело, и заартачился. Она достала револьвер из
прорехи в платье и, взведя курок, приставило дуло ему к виску.
– Делай, как сказано, беложопый. Давай, иначе я тоже как дам, – опять едва ли не промур-
лыкала Детта. – Только если я дам, ты тогда отдашь концы, когда мозги твои вылетят с той сто-
роны. Я их присыплю песочком, а дырку в башке у тебя прикрою волосами. И он подумает, что
ты просто спишь! – Она снова расхохоталась.
Эдди подтянул ноги, и она быстро закрепило третью петлю у него на лодыжках.
– Вот так. Как теленочек на родео спутанный.
В самую точку попала, подумал Эдди. Теперь, если он попытается вытянуть ноги, которые
уже начали затекать, он еще туже затянет узел на лодыжках, отрезок веревки между этим узлом
и узлом на запястьях натянется, и тут же натянется и последний отрезок, петля на горле затянет-
ся, и…
Она поволокла его по пляжу. Не понятно, как у нее это получилось6 но она его поволокла.
– Эй! Что…
Он хотел юыло упереться, но тут же почувствовал, как петли сжимаются и становится не-
чем дышать. Он попытался расслабиться6 насколько это вообще было возможно (и держи ноги
как можно выше, кретин, не забывай держать ноги, потому что если ты их опустишь, то сам себя
и задушишь), и просто позволил ей тащить себя по неровному грунту. Острый камень врезался в
щеку, сдирая кожу, и Эдди почувствовал, как по щеке потекла кровь. Детта тяжело дышала, но
хриплое ее дыхание тонуло в плеске волн и грохоте прибоя, бьющегося о скалы.
Она что, хочет меня утопить? Господи, она этого хочет?
Нет, разумеется, нет. Он, кажется, понял, что у нее на уме, еще до того, как проехался ли-
цом прямо по спутанным водорослям, обозначавшим верхнюю границу прилива – мертвое мес-
сиво, от которого пахло солью, холодное, как пальцы утонувших моряков.
Он вспомнил, как Генри однажды сказал: Бывает, они подстрелят одного из наших. То
есть, из американцев – кого – нибудь из новичков, они потому что просекли, что из нас за болва-
ном в кусты никто не полезет. Разве что салага какой – нибудь, только-только из Штатов. Они
подстрелят такого, бросят его подыхать, а потом снимут и тех ребят, которые попытаются его
спасти. И так до тех пор, пока парень тот не помрет. Знаешь, как они его называли, Эдди? Этого
парня?
Эдди буквально весь похолодел, представив себе такую картинку, и лишь мотнул головой.
Горшочек с медом, сказал Генри. Так они называли этих парней. Горшочек с медом. Сла-
денькая приманка. Мух привлекает. А то и медведя.
То же самое сотворила и Детта: она просто использует его как горшочек с медом.
Она оставила его футах в семи ниже верхней границы приливы. Оставила, не сказав ни
слова. Повернула его лицом к морю и ушла. А на той стороне стрелок, глядя в дверь, и не думал
увидеть прилив, который грозил бы затопить Эдди. До прилива еще часов шесть. Но до этого…
Эдди закатил глаза и увидел, что по морю уже тянется от солнца длинная золотая дорожка.
Сколько сейчас врмени? Часа четыре? Где-то так. Солнце садится около семи.
Ему незачем беспокоится о приливе – стемнеет гораздо раньше.
А когда стемнеет, из моря выйдут омарообразные чудища, расползутся по берегу, задавая
свои нескончаемые вопросы, а когда набредут на него, связанного и беспомощного, разорвут его
на куски.
7