сударь, для меня это источник дохода.
Клерфэ посмотрел на его кожаную куртку.
— Она тоже из этого источника?
— Только наполовину. Но еще до конца сезона он принесет мне лыжные ботинки и пальто.
Это уж точно.
— А может, ты просчитаешься. Многие не дадут тебе чаевых как раз из-за твоей фамилии.
Ухмыляясь, парень бросил цепь в машину,
— Но не те, кто снова позволяют себе ездить сюда, чтобы заниматься зимним спортом. Да
и вообще ничего плохого не может случиться: одни дают, радуясь, что его уже нет, другие —
потому что у них связаны с ним приятные воспоминания, но дают почти все. С тех пор как здесь
появилась эта вывеска, я кое-чему научился. Вам бензин нужен, сударь?
— Да, нужен, — сказал Клерфэ, — целых семьдесят литров, но я куплю его не у тебя, а у
кого-нибудь другого, менее оборотистого.
* * *
Через час снег уже был далеко. Поля стали черные и мокрые, а на лужайках виднелась
прошлогодняя трава — желтая и серо-зеленая.
— Хотите остановиться? — спросил Клерфэ,
— Пока нет.
— Боитесь, что нас догонит снег?
Лилиан кивнула.
— Я больше не хочу его видеть.
— Вы его не увидите до будущей зимы.
Лилиан ничего не ответила. До будущей зимы, — подумала она. Зима казалась далекой, как
звезда. Ей никогда не достичь ее.
— Может, нам все же выпить? — спросил Клерфэ.
— Да, — сказала Лилиан. — Когда мы приедем на Лаго-Маджоре?
— Через несколько часов. Поздно вечером.
Клерфэ остановил машину у деревенской гостиницы. Они зашли в комнату для приезжих.
Молоденькая официантка зажгла свет. На стенах висели гравюры с изображениями токующих
глухарей и ревущих оленей.
— Вы проголодались? — спросил Клерфэ. — Вы вообще что-нибудь ели?
— Ничего.
— Я так и знал. — Он повернулся к девушке. — Что у вас есть?
— Салями, охотничьи колбаски и шублиги.
— Две порции шублигов и несколько кусочков вон того темного хлеба. Принесите еще
масло и разливное вино. У вас есть фендан?
— Есть фендан и есть вельполичелло.
— Нам фендан. А что вы сами выпьете?
— Сливяночку, если не возражаете, — сказала девушка.
— Не возражаю.
Лилиан сидела в углу возле окна. Она прислушивалась к разговору Клерфэ и девушки.
Красноватый свет лампы, отражаясь в бутылках на стойке, превращался в зеленые и
красные блики. Черные деревья за окном подымались к высокому зеленоватому вечернему небу;
в деревенских домиках зажглись первые огоньки. Все казалось таким мирным и таким
