американский

самодельное взрывное устройство.

То, что было потом, напоминало дуэль из старого вестерна, — кто быстрее достанет

пистолет, тот и останется в живых. Я схватил свой и начал стрелять. Мой напарник сделал

то же самое.

Мы попали в них, но пули их не уложили. Они завернули за угол и побежали через дом,

во дворе которого находились, а затем выскочили на улицу.

Как только они оказались там, патруль морских пехотинцев подстрелил обоих.

В другой раз выстрел из РПГ

поразил дом, в котором я находился.

В тот день я оборудовал огневую точку в окне на верхнем этаже. Чуть дальше на улице

морские пехотинцы попали под обстрел. Я начал прикрывать их, подавляя одну цель за

другой. Иракцы в ответ стали вести огонь по мне, к счастью, не слишком точно, как чаще

всего и бывало.

И в этот момент граната РПГ попала в боковую стену. Именно она поглотила основную

силу взрыва, что было и хорошо, и не очень. Положительный момент заключался в том, что

меня не разорвало на части. Но взрыв вырвал здоровенный кусок стены, осколки которой

засыпали меня по колено и ненадолго пригвоздили меня к месту.

Больно было адски. Я выбрался из кучи бетонных обломков и продолжил стрелять по

ублюдкам внизу. «Все в порядке?» — крикнул кто-то из наших.

«Все о’кей, я в порядке», — крикнул я в ответ. Но мои ноги вопили об обратном. Они

болели, как сукины дети.

Мятежники отошли, затем бой возобновился с прежней силой. Так продолжалось

несколько раз: затишье, потом интенсивная перестрелка, потом снова затишье.

Когда огневой бой, наконец, закончился, я встал и спустился вниз. Там один из наших

парней обратил внимание на мои ноги.

«Ты хромаешь», — сказал он.

«Меня накрыло осколками этой чертовой стены», — ответил я.

Он посмотрел вверх. В стене зияла огромная дыра. До этого момента никто и не понял,

что в той комнате, куда попала граната, находился я.

Я долго после этого хромал. Очень долго. В конце концов мне пришлось оперировать

оба колена, хотя я постоянно откладывал это на пару лет.

Я не пошел ко врачу. Вы идете ко врачу, и он отправляет вас домой. Я знал, что это не

обязательно.

Не поджарьте меня

Ты не можешь бояться за каждый сделанный выстрел. Если ты видишь человека с СВУ

или винтовкой, действия которого несут явную и очевидную угрозу, это достаточная

причина для открытия огня. (А вот сам факт наличия у иракца оружия вовсе не означает, что

в него можно стрелять.) Правила ведения боя говорят об этом совершенно четко, и в

большинстве случаев опасность была налицо.

Но бывали ситуации, когда все не так ясно. Например, если человек почти стопроцентно

из числа мятежников, вероятно, участвовал во враждебных действиях, но в данный момент в

этом имеются хоть некоторые сомнения (в связи с какими-либо обстоятельствами —

например, если он перемещается не в сторону наших позиций). Было много случаев, когда

парень просто решил покрасоваться перед друзьями, совершенно не подозревая, что в этот