14 / 453
14
Стивен Кинг: «Темная Башня»
можно, учитывая состояние, в котором он оказался. Повернул голову налево и увидел Эдди,
который составлял ему компанию, абсолютно голый. Как, впрочем, и он сам. Вся одежда
осталась в мире писателя.
Эдди указывал на то, что Роланд уже успел увидеть. В дальнем конце комнаты стояли
две придвинутые друг к другу кровати. На одной лежала белая женщина. С широко разведен-
ными ногами, теми самыми – Роланд в этом не сомневался – на которых Сюзанна вышагивала
по Нью-Йорку во время Прыжка. Другая женщина, с головой крысы, одна из тахинов, как
понял Роланд, наклонилась между ног.
Рядом с белой женщиной на соседней кровати лежала темнокожая, ноги которой закан-
чивались чуть ниже колен. Голый или нет, с подкатывающей к горлу тошнотой или без оной,
Роланд никогда в жизни так не радовался, как в тот момент, когда увидел эту женщину. И
Эдди испытывал то же самое. Его крик радости раздался в голове у Роланда, и стрелок под-
нял руку, показывая Эдди, что тот должен замолчать. Замолчать и сдерживать эмоции, пото-
му что Сюзанна смотрела на них, более того, определенно их видела, и если б заговорила, он
не хотел пропустить ни единого ее слова. Потому что, пусть эти слова и слетели бы с ее губ,
их источником был бы Луч. И заговорила бы Сюзанна голосом Медведя или Черепахи.
Обе женщины лежали с металлическими колпаками на головах. Колпаки соединялись
гофрированной стальной трубкой.
Какое-то устройство для слияния разумов
, – вновь заполнил его голову голос Эдди. –
А может
…
Замолчи!
– оборвал его Роланд. –
Замолчи, Эдди, ради своего отца
!
Мужчина в белом халате схватил с подноса устрашающего вида щипцы, оттолкнул
крысоголовую медсестру-тахина. Наклонился, всматриваясь между ног Миа, держа щипцы
над головой. Рядом, в футболке со словами из мира Сюзанны и Эдди, стоял другой тахин, с
головой злобной коричневой птицы.
Он почувствует наше присутствие
, – подумал Роланд. –
Если задержимся, почув-
ствует и поднимет тревогу
.
Но Сюзанна смотрела на него из-под железного колпака, ее глаза лихорадочно блесте-
ли, и по взгляду чувствовалось, что она их
видит
. «Ага, ты говоришь правильно».
Она произнесла единственное слово, и тут же необъяснимая, но заслуживающая дове-
рия интуиция подсказала Роланду, что слово это идет не от Сюзанны, а от Миа. И при этом в
слове слышался голос Луча – силы, достаточно тонко все чувствующей, чтобы оценить на-
висшую угрозу и попытаться защититься от нее.
Чеззет
, – произнесла Сюзанна. Оно прозвучало в его голове, потому что они были ка-
тетом и ан-тетом. Но он также увидел, как шевельнулись ее губы, пусть с них и не сорвалось
ни единого звука, когда она посмотрела в то место, где сейчас плавали они, наблюдая за тем,
что происходило в этот самый момент в каком-то другом
где
и
когда
, другом пространствен-
но-временном континууме.
Ястребоголовый тахин тоже посмотрел вверх, возможно, следуя за ее взглядом, воз-
можно, уловив обостренным слухом звяканье колокольцев. А потом врач опустил щипцы и
сунул их под сорочку Миа. Она закричала. Вместе с ней закричала и Сюзанна. И этот общий
крик воздействовал на невесомое тело Роланда точно так же, как воздействует порыв ок-
тябрьского ветра на опустевшую коробочку ваточника. Подхватил и понес. Роланд почув-
ствовал, как он быстро поднимается, теряя связь с тем местом, где только что был, но крепко
держась за одно-единственное услышанное слово. Слово это вызвало из памяти образ матери,
наклонившейся над ним, лежащим в постели. Происходило это в комнате, раскрашенной в
яркие цвета, и, разумеется, цвета эти он воспринимал, как маленький мальчик, воспринимал,
как дети, только что выросшие из ползунков, воспринимают окружающий мир: с наивным
изумлением, в полной уверенности, что все это –
магия
.
Окна в спальне были из витражного стекла, разумеется, всех цветов колдовской радуги.
Он помнил: когда мать наклонялась к нему, ее лицо переливалось разными цветами, капюшон
она откидывала, так что он мог проследить изгиб ее шеи взглядом ребенка
(
это все магия
)
и душой любовника; он помнил свои мысли о том, как будет ухаживать за ней и уведет