Эрих Ремарк: «Возвращение»
24
– Что? – растерянно переспрашивает Вилли. – Ты спятил? После того, как они сапогами
топтали твою больную руку?
Людвиг, не глядя, уже идет своей дорогой.
– Да отпусти ты его на все четыре стороны…
Вилли окончательно сбит с толку. Он смотрит на Людвига ничего не понимающими глаза-
ми и, качая головой, отпускает матроса.
– Ну что ж, беги, если так! – говорит он. Но он не может отказать себе в удовольствии в ту
секунду, когда матрос собирается улепетнуть, дать ему такого пинка, что тот, дважды перевер-
нувшись, летит кувырком.
Мы идем дальше. Вилли ругается: когда он зол, он не может не говорить. Но Людвиг мол-
чит.
Вдруг мы видим, как из-за угла Бирштрассе на нас опять наступает отряд убежавших. Они
раздобыли подкрепление. Вилли снимает винтовку.
– Зарядить – и на предохранительный взвод! – командует он, и глаза его сужаются.
Людвиг вытаскивает револьвер, и я тоже беру ружье на изготовку. До сих пор вся история
носила характер простой потасовки, теперь же дело, видимо, принимает серьезный оборот. Вто-
рого нападения на себя мы не допустим.
Рассыпавшись цепью на три шага друг от друга, чтобы не представлять сплошной мишени,
идем в наступление. Собака сразу же поняла, что происходит. Ворча, она ползет рядом с нами по
водосточной канаве, – на фронте она научилась красться под прикрытием.
– Ближе двадцати метров не подходи: стрелять будем! – грозно кричит Вилли.
Противник в замешательстве. Мы продолжаем двигаться вперед. На нас направлены дула
винтовок. Вилли с шумом откидывает предохранитель и снимает с пояса ручную гранату, свой
неприкосновенный запас.
– Считаю до трех…
От неприятельского отряда отделяется вдруг уже немолодой человек в унтер-офицерской
форме, но без нашивок. Выйдя вперед, он кричит нам:
– Товарищи мы вам или нет?
От неожиданности Вилли даже поперхнулся.
– Черт возьми, а мы вам о чем все время твердим, трусы несчастные! – огрызается Вилли. –
Кто первый напал на раненого?
Унтер-офицер поражен.
– Это правда, ребята? – спрашивает он своих.
– Он отказался снять погоны, – отвечает ему кто-то.
Унтер-офицер нетерпеливо машет рукой и снова поворачивается к нам:
– Этого не надо было делать, ребята. Но вы, верно, даже не знаете, что у нас здесь проис-
ходит. Откуда вы?
– С фронта. А то откуда же? – фыркает Вилли.
– А куда идете?
– Туда, где вы просидели всю войну, – домой.
– Вот, – говорит унтер-офицер, поднимая свой пустой рукав, – это я не в собственной
спальне потерял.
– Тем позорнее тебе водить компанию с этими оловянными солдатиками, – равнодушно
откликается Вилли.
Унтер-офицер подходит ближе.
– У нас революция, – твердо заявляет он, – и кто не с нами, тот против нас.
Вилли смеется:
– Хороша революция, если ваше единственное занятие – срывать погоны… Если это все,
чего вы добиваетесь… – Вилли презрительно сплевывает.
– Нет, далеко не все! – говорит однорукий и быстро вплотную подходит к Вилли. – Мы
требуем: конец войне, конец травле, конец убийствам! Мы больше не хотим быть военными ма-
шинами! Мы снова хотим стать людьми!
Вилли опускает руку с гранатой.
– Подходящее начало, – говорит он, показывая на растерзанную повязку Людвига. В два
