уже не было сил. За время этого длительного ожидания Хотт всего дважды пошевелился.
Казалось, что он все время находился без сознания и малейшее его усилие — даже попытка
открыть глаза, например, — вызывало у него очередной обморок. Все это не на шутку
беспокоило Рико. А если Хотт умрет, прежде чем от него можно будет узнать тайну? Что
тогда? Что будет, если им с Бидом не удастся получить свои деньги? Какое будущее в этом
случае ждет их? Ох, лучше об этом не думать! Судьба Хотта более всего занимала мысли
Рико. Даже дикая жара и москиты не досаждали ему так сильно, как вид тяжело больного
Хотта. Время от времени Ральф Рико наклонялся над пленником и щупал его пульс, чтобы
убедиться, что Хотт еще жив. Этот мешок с костями значил для Рико очень многое. Не было
такой вещи, которую он не мог сделать для этого мошенника, — только бы с ним было все в
порядке! Рико стал торопить Бида трогаться в путь. Нужно показать Хотта врачу… Было
безумием и непростительным расточительством с их стороны этого слабого и больного
человека подвергать жаре и прочим мукам… Рико высказал свои опасения вслух.
Бид будто и не слышал своего спутника. Разлегшись на корме лодки, он перевязывал
руку. Рико настолько был обеспокоен состоянием Хотта, что не увидел, как левая рука Бида
распухла, посинела и приняла угрожающий вид. Из-под повязки виднелись длинные
багровые полосы, следы зубов собаки. Время от времени Бид окунал руку в воду — и это
приносило ненадолго облегчение. Рука вызывала у него серьезную тревогу. Он понимал, что
в рану попала инфекция, и боялся заражения крови, высокой температуры и всего, что с этим
связано. Голова уже шумела, мысли начинали путаться, по спине прокатывалась противная
дрожь.
«Заболеть в такой момент!» — думал он в бешенстве. Впервые за несколько последних
суток Бид не мог сам действовать с присущей ему энергией и напористостью. Он нуждался в
помощи такого же сильного человека, как сам. Но рядом был только трясущийся от любого
шороха Рико. Довериться этому трусу Бид не мог. Он даже намекнуть на свое тревожное
состояние не решался. Сказать этому паникеру правду, так он совсем голову потеряет. Бид с
нетерпением ожидал сумерек. Неужели темнота никогда не наступит? Сейчас она ему была
нужнее, чем десяток Хоттов!
— Уже почти темно, — заметил недовольно Рико, — время к девяти подходит…
Солнце скрылось за деревьями, но противоположный берег был еще отчетливо виден.
Бид и сам, измученный ожиданием и болью, решил рискнуть.
— Ну, хорошо, — сказал он, — едем. Я полагаю, ты сможешь управлять этим корытом?
Рико вставил весла в уключины, оттолкнул лодку от берега и попытался грести. Лодка
пошла, виляя из стороны в сторону. Впервые в жизни Ральф Рико взялся за весла. К тому же
в ситуации, требующей от него и силы, и сноровки, и умения. А ничего этого у Рико не было.
— Старайся держаться поближе к берегу, — заметил Бид. — И не рывком греби, а
поровнее и спокойнее. Вот так…
Через некоторое время Рико немного приноровился, и дальше лодка пошла уже намного
лучше.
— Еще четверть часа — и совсем стемнеет, — сказал Бид, глядя на безоблачное
небо. — А через час взойдет луна.
Было уже почти темно, когда послышался шум самолета. Рико вел лодку почти по
середине реки, и до укрытия, которое могли создать нависшие над рекой деревья, было
далеко. Бид дремал, опустив больную руку в воду. Холодная вода помогала ему легче
переносить все усиливающуюся боль. Услышав в небе самолет, он резко поднялся,
превозмогая боль, и уставился на небо. Рико бессмысленно глядел вверх, пока до него не
дошло, что самолет летит прямо на них. Он начал делать лихорадочные усилия, чтобы
подогнать лодку поближе к деревьям. В охватившей его панике Рико греб снова рывками,
зарывая весла в воду. Лодка раскачивалась так сильно, что вот-вот могла перевернуться.
— Прекрати, безмозглый идиот! — крикнул Бид. — Ты перевернешь нас.
Рико немного пришел в себя и стал грести спокойнее. Лодка была почти у самого
берега, ее нос уже спрятался под нависшими деревьями, когда самолет с ревом пронесся
