11 / 290
Стивен Кинг: «Бесплодные земли»
вольверы, и мы теперь можем стрелять, ты нас научил, но мы все равно здесь погибнем. Мы…
ты нам нужен. Так что скажи мне, пожалуйста, что не так. Дай нам попытаться помочь тебе.
Роланд был из тех людей, которые неспособны проникнуть в себя до предельных глубин,
чтобы понять себя до конца, впрочем, он никогда к этому и не стремился; ему было чуждо само
понятие самосознания (не говоря уже о самоанализе). Его путь – путь действия: быстренько
справиться со своими инстинктами, механизм которых оставался всегда для него загадкой, и, как
говорится, вперед – на мины. Из всех троих он был наиболее безупречно «скроен», человек, чья
глубинная романтическая сердцевина скрывалась под незатейливой упаковкой инстинкта и праг-
матизма. Вот и сейчас он быстренько заглянул в себя, прислушался к своему инстинкту и решил
рассказать ей все. Да, с ним творилось неладное. В самом деле. Что-то с ним было не так – с его
рассудком. Что-то столь же простое, как и его бесхитростная натура, и столько же странное, как и
жуткая жизнь скитальца, которую он принужден был вести из-за этой своей натуры.
Он открыл было рот, собираясь сказать: «Я скажу тебе, что не так, Сюзанна. В трех словах.
Я схожу с ума,» – но тут, со скрежещущим треском, в лесу повалилось еще одно дерево. На этот
раз – ближе к поляне, и теперь Роланд с Сюзанной не были заняты поединком двух воль, замас-
кированным под урок стрельбы. Они оба услышали треск падающего ствола, хриплые крики во-
рон, и оба отметили про себя тот факт, что дерево упало совсем близко от их лагеря.
Сюзанна бросила взгляд в направлении звука.
– Эдди! – проговорила она, уставившись на стрелка широко распахнутыми, испуганными
глазами.
И тут вдруг из зеленой твердыни леса донесся вопль – громогласный крик ярости. Упало
еще одно дерево, потом – еще. Шум поднялся такой, как будто там строчили из миномета. Сухой
лес, сказал себе Роланд. Мертвые деревья.
– Эдди! – на этот раз она закричала. – Я не знаю, что это, но оно рядом с Эдди! – Сюзанна
схватилась руками за колеса своей коляски и принялась ее разворачивать, тяжело преодолевая со-
противление почвы.
– Нет времени. – Роланд подхватил ее подмышки и снял с коляски. Ему и раньше не раз
приходилось тащить ее на себе – и ему, и Эдди, – в тех местах, где нельзя было проехать на инва-
лидной коляске, но она все равно поразилась, в который раз, его сверхъестественно быстрой и
жесткой скорости. Вот она сидит у себя в коляске, заказанной в конце 1962 в лучшей нью-йорк-
ской ортопедической клинике, а буквально через секунду – уже восседает на шее Роланда, точно
этакая деваха на стадионе, подающая сигнал к овациям, сжимая крепкие бедрами его шею, а он,
сцепив руки в замок, поддерживает ее за поясницу. Он побежал вперед, шурша подошвами по
усыпанной хвоей земле, точно между следами колес от ее коляски.
– Одетта! – В минуту стресса Роланд, сам того не сознавая, обратился к ней по имени, под
которым впервые узнал ее. – Только не вырони револьвер! Во имя отца своего!
Теперь он несся, лавируя среди деревьев. Паутина теней и пятна солнечного света сменя-
лись на лицах у них в подвижной мозаике. Дорога лежала под гору. Сюзанна левой рукой отбива -
лась от ветвей, норовящих спихнуть ее с плеч Роланда, а правую держала на рукояти древнего ре -
вольвера.
Миля, твердила она себе. Долго оно, пробежать милю? Да еще если нестись сломя голову?
Наверное, недолго, если только он не навернется на этих иголках… но, может быть, все равно
слишком долго. Господи, только бы с ним ничего не случилось… с моим Эдди…
И как бы в ответ на ее безмолвные призывы снова раздался рев невидимого пока зверя.
Оглушительный, точно гром. Точно рок.
2
Он был самым громадным созданием в этом краю, который когда-то носил название
Больших Западных Лесов, и самым древним. Исполинские вязы в долине были всего лишь то-
ненькими черенками, когда медведь явился сюда из туманных пределов Внешнего Мира, точно
жестокий скиталец-король.
Когда-то в Западных Лесах жили люди, Древние (это на их поселения в долине набредал
11