14 / 290
Стивен Кинг: «Бесплодные земли»
личество Достаток. Эдди был на восемь лет младше Эдди и ростом поменьше брата, но когда он
выходил с мечом на залитую растрескавшимся цементом площадку, все движения его, казалось,
отзывались шипением в нервных окончаниях. Он был проворнее, но это еще не самое страшное.
Самое страшное заключалось в том, что он был лучше Генри. Если бы он не сумел понять этого
по результатам их игр, он бы понял по уничижительным взглядам, которые Генри метал в его
сторону на площадке, и еще по тому, как Генри больно щипал его за руку по пути домой. Эти
щипки надо было принимать за дружеские подтрунивания старшего брата… «Еще парочку для
испытания на прочность!» – весело выкрикивал Генри, а потом – бац-бац! прямо Эдди в
бицепс… но они чувствовались не как шутка. Как предупреждение. Как будто Генри ему гово-
рил: «Лучше тебе не дурачить меня и не выставлять меня идиотом, братец, когда ты несешься к
корзине; не забывай – я за тобою Присматриваю».
То же самое повторялось и со чтением… и с бейсболом… с «освобождением пленных»… с
математикой… и даже, смешно сказать, со скакалкой, игрой для девчонок. То, что он все это де-
лал лучше, или мог сделать лучше, Эдди приходилось держать в строгой тайне. Потому что он,
Эдди – младший. Потому что Генри «присматривает» за ним. Но самое важное всегда просто:
Эдди скрывал свое превосходство, потому что Генри был его старшим братом, и Эдди его обо-
жал.
4
Два дня назад, пока Сюзанна освежевывала подбитого кролика, а Роланд готовил ужин,
Эдди ушел в лес, что южнее лагеря. Там он набрел на подходящий кусок древесины, торчащий из
свежего пня. Странное чувство – должно быть, то самое, которое называется
deja vu
– вдруг охва-
тило его. Эдди поймал себя на том, что тупо пялится на деревяшку, похожую на грубо сработан-
ную дверную ручку. Потом, словно издалека, он осознал, что во рту у него пересохло.
Через пару секунд он наконец сообразил, что смотрит он на деревяшку, а видит внутренний
дворик за домом, где они с Генри жили… чувствует под седалищем теплый цемент, а от мусор-
ной кучи из-за угла тянет вонью отбросов. В его памяти в одной руке он держал деревянный бру-
сок, а в другой – перочинный ножик. Древесный нарост на пне разбудил в душе его воспомина-
ния о том кратковременном периоде, когда он буквально влюбился в резьбу по дереву. Просто па-
мять об этом была упрятана так глубоко, что Эдди даже не сразу понял, о чем он думает.
Больше всего ему нравилось видеть: еще до того, как ты к ней приступил, ты уже видишь
работу свою законченной. Иной раз ты видишь машину, иной раз – тележку. Кошку или собаку.
Однажды, помнится, он увидел лицо какого-то идола… наверное, с тех жутких каменных моно-
литов на Восточном острове, фотография которых попалась ему как-то в выпуске «Националь-
ной географии». Тогда у него в самом деле вышло нечто особенное. Игра заключалась в том, что-
бы выяснить, сумеешь ли ты открыть то, что видишь, не испортив фигурки. Это редко ему удава-
лось, но если быть очень-очень осторожным, иной раз получалось вполне приемлимо.
Внутри нароста на пне что-то было. Эдди подумал, что с ножом у Роланда у него, наверное,
получится освободить большую часть скрытой фигурки – такого острого и удобного инструмента
у него раньше не было.
Что-то внутри деревяшки терпеливо ждало кого-то – такого, как Эдди! – кто разглядел бы
его, это «что-то» и выпустил его на волю.
«Вы посмотрите на этого гомика! что мы сегодня творим, мой голубенький? Кукольный до-
мик? Ночной горшок для твоей мелкой пиписки? Или рогатку, якобы ты собираешься выйти на
кроликов, как большие ребята? О-о-о… КРАСОТУЛЯ какая!»
Ему вдруг стало стыдно, как будто он сделал что-то дурное; из глубин души поднялось не-
приятное чувство… надо хранить свою тайну, любой ценой… А потом он вдруг вспомнил – в ко-
торый раз, – что Генри Дина, который в последние годы заделался величайшим из мудрецов и
выдающимся наркоманом, давно уже нет в живых. Эта мысль до сих пор не утратила своей убой-
ной новизны, так или иначе она продолжала его задевать каждый раз: то виной, то печалью, то
яростью. В тот день, за два дня до того, как по зеленому коридору леса к ним в лагерь пришел ис -
полинский медведь, мысль о смерти брата принесла совершенно новые, удивительные даже чув-
14