37 / 290
Стивен Кинг: «Бесплодные земли»
подлеска. У Сюзанны были сильные руки – сильнее, чем у Эдди, хотя Роланд был уверен, что
уже скоро в этом они сравняются, – и она без труда толкала коляску по относительно ровному
лесному настилу. Когда же дорогу им преграждали деревья, поваленные медведем, Роланд под-
нимал Сюзанну с коляски, а Эдди ее перетаскивал через препятствие.
Сзади – расстояние едва-едва приглушало могучий грохот – медведь сообщил, надрывая
свой механический глас, что рабочая мощность последней субъядерной клетки уже почти на ис-
ходе.
– Надеюсь, сегодня тебе не придется задействовать эту чертову шлейку! – прокричала Сю-
занна стрелку.
Роланд согласился с нею, но не прошло и четверти часа, как земля под ногами резко пошла
под уклон, и в старый лес нагло полезли деревья поменьше и помоложе: ольха, и береза, и даже
несколько чахлых и низкорослых кленов, упрямо цепляющихся за почву в поисках точки опоры.
Ковер из иголок стал тоньше, и колеса коляски Сюзанны теперь начали задевать за низкий плот-
ный кустарник, разросшийся между деревьев. Его тонкие веточки так и норовили вцепиться в
спицы из нержавеющей стали. Эдди подналег всем своим весом на ручки, и так им удалось
проехать еще на четверть мили вперед. Но потом спуск стал круче, а земля под ногами – мягче.
– Пора залезать на закорки, сударыня, – объявил Роланд.
– Давай попробуем на коляске еще чуть-чуть, а? Вдруг дальше будет полегче…
Роланд покачал головой.
– Если поедешь в коляске по этой горе… как там у вас говорится, Эдди?.. Провернешься?
– «Наебнешься», Роланд. Словечко из буйной блаженной моей подзаборной юности.
– Ну ладно, как бы там оно ни обзывалось, означает оно «расшибить себе голову». Так что,
Сюзанна, давай – забирайся.
– Я ненавижу, когда мне тычут, что я калека, – раздраженно пробормотала Сюзанна, но все
же позволила Эдди вытащить себя из коляски и подсадить в шлейку за спиной у Роланда. Усев -
шись как следует, она взялась за рукоять Роландова револьвера.
– Не хочешь его себе, бэби? – спросила она у Эдди.
Он покачал головой.
– У тебя получается лучше. И ты это знаешь не хуже меня.
Она зарычала и поправила ружейный ремень, так чтобы – в случае чего – было сподручней
достать револьвер правой рукой.
– Я вас, ребята, задерживаю, вот что я знаю… но если мы все-таки вдруг набредем на ка-
кой-нибудь старый – добрый асфальт, тут я вас сделаю – не угонитесь.
– Не сомневаюсь, – сказал Роланд… и вдруг склонил голову набок, прислушиваясь. Лес
окутала тишина.
– Мистер Медведь наконец-то заглох, – объявила Сюзанна. – Слава Богу.
– Мне казалось, у него еще есть семь минут, – вставил Эдди.
Роланд поправил ремешки шлейки.
– У него, наверное, часы поотстали за последние пять сотен лет.
– Ты действительно думаешь, он такой древний, Роланд?
Роланд кивнул.
– Это – как минимум. А теперь и его не стало… последнего из Двенадцати Стражей.
– Спроси меня, очень ли я убиваюсь по этому поводу, – сострил Эдди, и Сюзанна рассмея-
лась.
– Тебе удобно? – спросил у нее Роланд.
– Нет, у меня уже болит задница, но ничего – терпимо. Только ты постарайся, пожалуйста,
не уронить меня, ладно?
Роланд молча кивнул и направился вниз по склону. Эдди поплелся следом, толкая перед со-
бою пустую коляску и стараясь при этом не очень сильно биться колесами о камни, что стали те-
перь попадаться у них на пути. Точно большие белые костяшки торчали они из пористой земли.
Теперь, когда медведь наконец заткнулся, Эдди все чаще и чаще ловил себя на мысли о том, что в
лесу как-то уж слишком тихо… он себя чувствовал точно герой одного из тех старых фильмов
про джунгли, где полно людоедов и здоровенных свирепых горилл.
37