32 / 290
Стивен Кинг: «Бесплодные земли»
18
– Ты зачем это сделал? – спросила наконец Сюзанна. – Ради бога, зачем… и что это было,
вообще?
Прошло пятнадцать минут. Костер почти догорел: разбросанные угольки либо были растоп -
таны, либо погасли сами. Эдди молча сидел, обнимая жену; Сюзанна тихонько сидела рядом,
прислонившись спиною к его груди. Роланд улегся на бок и, подтянув колени к груди, уныло
смотрел на оранжево-красные угольки. Как понял Эдди, ни Сюзанна, ни Роланд не видели, как
кость изменялась в огне. Они видели только, как она раскалилась в пламени, а Роланд еще видел,
как она взорвалась (или, скорее, лопнула, провалившись в себя? Эдди казалось, что так все и
было), и ничего больше. По крайней мере, так думал Эдди. Роланд, случалось, хранил непрони-
цаемое молчание и ни с кем не делился своими соображениями, переваривая все в себе. И тогда
из него нельзя было вытянуть ни слова. Эдди знал это по горькому опыту. Сначала он хотел
рассказать им, что видел – или думал, что видел, – но, как следует поразмыслив, решил пока про-
молчать. Пока.
От самой кости вообще ничего не осталось – даже щепочки.
– Мне так велел внутренний голос, – ответил Роланд. – Голос моего отца; всех отцов. Когда
этот голос звучит в тебе, не повиноваться ему… и немедленно… просто немыслимо. Так меня
учили. Но – зачем, я сказать не могу… по крайней мере, сейчас. Я знаю только, что кость сказала
последнее свое слово. Все это время я носил ее с собой, чтобы услышать его.
«Или увидеть, – поправил про себя Эдди. И снова: Помни. Помни про розу. И форму клю-
ча».
– Она нас едва не спалила! – в голосе Сюзанны смешались усталость и раздражение.
Роланд покачал головой.
– Мне кажется, она была вроде тех фейерверков, которые запускают вельможи на празднен-
ствах в честь окончания года. Горит, шипит и пугает, но не представляет опасности.
Эдди вдруг пришла одна мысль.
– Слушай, Роланд, а это твое раздвоение сознания… оно не прошло? Когда кость взорва-
лась или когда там?
Он был почти что уверен, что так и было: во многих фильмах, которые он смотрел, подоб-
ная грубая шоковая терапия почти всегда приводила к положительному результату. Но Роланд
лишь покачал головой.
Сюзанна заерзала в объятиях Эдди.
– Ты говорил, что чего-то начал понимать.
Роланд кивнул.
– Да, наверное. Если только я не ошибаюсь… Я тревожусь за Джейка. Где бы он ни был,
когда бы он ни был, я боюсь за него.
– Что ты имеешь в виду? – не врубился Эдди.
Роланд встал, дотянулся до своей скатки шкурок и принялся их расстелать, готовя себе по-
стель.
– Не многовато ли для одной ночи волнений и разговоров? Пора спать. Утром мы вернемся
по следу медведя и поглядим, нет ли там Врат, которых его поставили охранять. А по дороге я
вам расскажу все, что знаю и что, как мне кажется, произошло… и теперь еще происходит…
С тем он закутался в старое одеяло и недавно выделанную оленью шкуру, улегся подальше
от костра и больше не проронил ни слова.
Эдди с Сюзанной легли вдвоем. Убедившись, что стрелок спит, они занялись любовью. Ро-
ланд, однако, не спал и все слышал, а когда все закончилось, слышал и их разговор вполголоса. В
основном разговор был – о нем. Он еще долго лежал без сна и смотрел в темноту даже после
того, как разговор их умолк, а дыхание их сравнялось в едином ритме.
«Хорошо быть молодым, – думал он. – И любить. Даже на этом погосте, в который теперь
превратился их мир, быть молодым и любить – хорошо».
Наслаждайтесь, пока еще можно. Ибо смерть мы уже миновали и смерть еще ждет впереди.
Мы вышли пока к ручью крови. Но он приведет нас к кровавой реке. А река – к океану. В этом
32