125 / 208
Стивен Кинг: «Песнь Сюзанны»
стое. Не так ли, Сюзанна?
«В тодэшной тьме живут чудовища». Кто так говорил? Роланд? Вроде бы нет, тодэш он
называл Прыжком, да и какое это имело значение? Главное, она понимала, что имела в виду
Миа, а если так, это было ужасно.
– В стенах живут крысы, Сюзанна. В стенах живут летучие мыши. В стенах живут ку-
сачие, сосущие кровь насекомые.
– Прекрати, мне все ясно.
– Эта дверь под замком – одна из их ошибок, я в этом убеждена, потому что ведет она в
никуда. В тьму между мирами. В тодэшное пространство. Но не пустое, – она еще больше
понизила голос. – Эта дверь для злейших врагов Алого Короля. Их бросают в тьму, где они
могут жить долгие годы, слепые, бредущие неведомо куда, безумные. Но конец их ждет
один: что-то их находит и пожирает. Чудовища, представить себе которых наш разум просто
не в силах.
Сюзанна попыталась нарисовать дверь и то, что ждало за ней. Не хотела, но ничего не
смогла с собой поделать. Во рту у нее пересохло. А Миа продолжила все так же тихо, дове-
рительно:
– Существовало много мест, где древние люди пытались соединить магию и науку, но
это, возможно, единственное оставшееся, – она мотнула головой в сторону «Догана». –
Именно туда отвел меня Уолтер, чтобы сделать меня смертной, чтобы мой путь навсегда
разошелся с путем Прима. Чтобы сделать меня такой же, как ты.
13
Миа знала не все, но Сюзанне уже стало ясно, что Уолтер/Флегг предложил призраку,
который потом стал Миа, сделку, обратную предложенной Фаусту. Если она соглашалась
расстаться со своим практически вечным, но бестелесным состоянием и стать смертной жен-
щиной, то могла забеременеть и родить ребенка. Уолтер честно признал, что получит она
очень мало, отдавая все, что у нее есть. Ребенок не будет расти, как растут нормальные дети,
как рос Майкл под невидимым, но восхищенным взглядом Миа, и она будет растить его
только семь лет, но какими прекрасными смогут стать эти годы!
О подробностях Флегг тактично умалчивал, предоставляя Миа возможность рисовать
это невыразимо сладкое будущее: как она будет кормить своего ребенка и мыть его, не про-
пуская нежных складочек под коленями и за ушками; как будет целовать медовую кожу меж-
ду лопатками; как будет гулять с ним, держа за обе ручки, пока он будет учиться ходить,
переваливаясь с ножки на ножку; как будет учить его читать, показывать в небе Старую Звез-
ду и Древнюю Матерь, рассказывать историю о том, как Рыжий Сэм украл у вдовы краюху
хлеба; как будет обнимать его и поливать щеки благодарными слезами, когда он произнесет
свое первое слово, и понятно какое: «Мама».
Этот восторженный рассказ вызвал у Сюзанны смешанные чувства жалости и цинизма.
Конечно же, Уолтер виртуозно провел свою партию, продав призраку эту идею, и, как всегда,
лучший способ для этого – задействовать воображение покупателя. Он даже предложил чи-
сто сатанинский период пребывания у нее ребенка: семь лет. «Просто распишитесь вот на
этой строчке из точечек, мадам, и, пожалуйста, не обращайте внимания на запах серы. Как
ни стараюсь, не могу очистить от него свою одежду».
Сюзанна понимала суть сделки, но все-таки с трудом представляла себе, что такое воз-
можно. Призрак отдавал бессмертие за тошноту по утрам, за набухающие и болящие груди
и, в последние шесть недель беременности, необходимость ходить по малой нужды каждые
пятнадцать минут. И подождите, дамы и господа, это еще не все! Прибавьте два с половиной
года смены подгузников, отяжелевших от мочи и загруженных говном! А бессонные ночи,
когда у ребенка режется первый зуб, и он кричит от боли (и радуйся, мамочка, осталось вы-
лезти только тридцати одном
у 79 ). Эти первые магические капли слюны, которые летят изо
рта при недовольном крике ребенка! Эта первая теплая струйка мочи, которая стекает по тво -
79 Вроде бы молочных зубов двадцать четыре, но, возможно, речь идет о необычном ребенке
125