144 / 208
Стивен Кинг: «Песнь Сюзанны»
для мужчин, – он помолчал, кивнул. – Жизнь для меня переменилась, после того, как я отло-
жил вас в сторону, и переменилась к лучшему. Мои произведения начали продаваться. Я
предложил Тэбби выйти за меня замуж. А вскоре я взялся за книгу под названием «Кэрри».
Это был не первый написанный мной роман, но первый, который мне удалось продать, и
благодаря этому я крепко встал на ноги. И все это произошло после того, как я сказал: «Про-
щай, Роланд, долгого тебе и счастливого пути». А что происходит теперь? Как-то раз, ясным
днем, шесть или семь лет спустя, я обхожу угол своего дома и вижу вас, стоящего на моей
гребаной подъездной дорожке. И вот что я могу подумать по этому поводу. Самый оптими-
стичный для меня вывод: вы – галлюцинация, вызванная перенапряжением. Но я в это не
верю. Как я могу? – Кинг заговорил громче, резче. Эдди понял, что причина – не страх, а
ярость. – Как я могу в это поверить, если вижу тени, которые вы отбрасываете, кровь на ва-
шей ноге… – он указал на Эдди. – И пыль на вашем лице, – теперь на Роланда. – Вы не оста-
вили мне вариантов, и я чувствую, что мозги у меня… ну не знаю… встают на уши? Пра-
вильно? Да, пожалуй. Встают на уши.
– Ты не просто перестал, – Роланд полностью проигнорировал последнюю часть тира-
ды, восприняв эти слова, как отговорку, потакание собственным желаниям. Скорее всего, в
этом не ошибся.
– Не просто?
– Я думаю, рассказывать истории – будто через что-то проталкиваться. Скажем,
прокладывать путь среди еще не созданного. И в какой-то день, когда ты этим занимался, ты
вдруг почувствовал, как что-то толкает тебя назад.
Эдди показалось, что Кинг целую вечность обдумывал предположение Роланда. Потом
кивнул.
– Пожалуй, вы правы. У меня не просто иссякли идеи, такое со мной случалось, прав-
да, в последнее время не столь часто, как раньше, и это чувство мне знакомо. Дело в том…
ну, не знаю, приходит день, когда ты получаешь меньше удовольствия, сидя за столом, стуча
по клавишам пишущей машинки. И внутренний глаз как-то замыливается. В общем, уже не
хочется рассказывать себе эту историю. А потом, что только усугубляет ситуацию, у тебя
возникает новая идея, такая яркая и сверкающая, только что рожденная твоим подсознанием,
без единой царапинки. И еще не тронутая тобой, во всяком случае, пока. И… ну…
– И ты чувствовал, как что-то толкает тебя назад, – все тем же ровным голосом повто-
рил Роланд.
– Да, – голос Кинга упал до столь тихого шепота, что Эдди едва слышал его. –
«ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. ВЫСОКОЕ
НАПРЯЖЕНИЕ», – он помолчал. – Возможно, даже «СМЕРТЕЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ».
«Тебе бы не понравилась темная тень, которую я вижу вокруг тебя, – подумал Эдди. –
Этот темный ореол. Нет, сэй, полагаю, он бы совершенно тебе не понравился, и что еще я
вижу? Сигареты? Пиво? Что-нибудь наркотическое, к чему может развиться привыкание?
Автомобильную аварию как-нибудь вечером после подпития? И когда это произойдет? Через
сколько лет?»
Он посмотрел на часы, висевшие над кухонным столом Кинга, и поморщился, увидев,
что показывают они без четверти четыре.
– Роланд, уже поздно. Этот человек должен забрать своего сына, – «а мы должны найти
мою жену до того, как Миа родит ребенка, которого они, похоже, делят на двоих, а Алый Ко-
роль решит, что Сюзанна свою миссию выполнила».
– Еще немного, – ответил Роланд. И опустил голову, более ничего не сказав. Задумав-
шись. Стараясь решить, какие вопросы самые главные. Может, стараясь найти один, самый
главный вопрос. И Эдди понимал, что это важно, потому что более они не могли вернуться в
девятый день июля 1977 года. Они могли вновь попасть в этот день в каком-нибудь другом
мире, собственном, в любом мире, кроме этого. И будет ли Стивен Кинг существовать в этих
мирах? Эдди полагал, что нет. Скорее нет, чем да.
И пока Роланд думал, Эдди спросил Кинга, говорит ли ему что-нибудь имя Блейн.
– Нет. В принципе, нет.
– А Луд.
– Как в луддитах? Религиозной секте машиноненавистников, да? Я думаю, они суще-
144