96 / 208
Стивен Кинг: «Песнь Сюзанны»
ра. Он ждал, что Роланд вмешается, надеялся на вмешательство Роланда, но стрелок ничем
себя не проявил, и голос Эдди продолжил подъем, к яростному крику.
– Одна из этих женщин упала сразу, но вторая… она еще несколько секунд оставалась
на ногах. Пуля снесла ей макушку. Я думаю, пулеметная пуля. И эти секунды, оставаясь на
ногах, она напоминала вулкан. Только извергала кровь, а не лаву. Да, возможно, проболта-
лась Миа. Есть у меня предчувствие, что это ее работа. Не совсем логичное, но, к счастью
для тебя, сильное. Миа воспользовалась знаниями Сюзанны, чтобы защитить своего малого.
– Миа? Молодой человек… мистер Дин… я не знаю никакой…
– Заткнись! – гаркнул Эдди. – Заткнись, крыса! Лживая, скользкая тварь! Ты – не муж-
чина, а жадная, загребущая, свинская пародия на него. Почему ты не поставил вдоль дороги
рекламные щиты? «ПРИВЕТ, Я – КЕЛ ТАУЭР! ОСТАНОВИЛСЯ НА РОКЕТ-РОУД В ИСТ-
СТОУНЭМЕ! ПОЧЕМУ БЫ ВАМ НЕ ЗАГЛЯНУТЬ КО МНЕ И МОЕМУ ДРУГУ ЭРОНУ!
ЗАХВАТИТЕ ОРУЖИЕ!»
Эдди медленно поднял голову. По щекам текли слезы ярости. Тауэр уже прижался спи-
ной к стене у двери, его глаза округлились, в них стоял ужас. Лицо блестело от пота. Сумку с
приобретенными книгами он прижимал к груди, как щит.
Эдди сверлил его взглядом. Кровь капала на пол с его крепко сцепленных рук, пятно
крови вновь начало расширяться на рукаве рубашке, тоненькая струйка крови потекла из
уголка рта. И теперь он уже понимал, почему молчит Роланд. Эту работа лежала на Эдди
Дине. Потому что он знал Тауэра, как облупленного, не так ли? Знал его очень хорошо. Ведь
он сам, не в такие уж давние времена, ни на йоту не сомневался, что в сравнении с героином
все остальное – ерунда и чья-то блажь. Разве не верил, что за дозу героина можно отдать все,
что угодно? Разве не дошел до той точки, когда мог отправить на панель собственную мать,
чтобы обеспечить себя очередной дозой? Не потому ли он так злился?
– Этот участок на углу Второй авеню и Сорок шестой улицы никогда не принадлежал
тебе, – продолжил Эдди. – Ни твоему отцу, ни отцу твоего отца, и так до Стефана Торена. Вы
были только хранителями, точно так же, как я – хранитель револьвера, который висит у меня
на боку.
– Я это отрицаю!
– Правда? – спросил Эрон. – Как странно. Я слышал от тебя практически те же слова,
когда речь заходила об этом участке земли…
– Эрон, замолчи!
–…а такое случалось не один раз, – спокойно закончил фразу Дипно.
Что-то треснуло. Эдди вскочил, боль пробила ногу, распространяясь в обе стороны от
раны в голени. Спичка. Роланд чиркнул спичкой, чтобы закурить. Фильтр лежал на клеенке,
рядом с двумя другими. Они напоминали желатиновые капсулы с лекарством.
– Вот что ты мне сказал, – Эдди разом успокоился. Ярость ушла из него, как яд, высо-
санный после змеиного укуса. Роланд позволил ему выжать ее из себя, и, несмотря на крово-
точащие язык и ладони, он мог только поблагодарить стрелка.
– Все, что я тогда говорил… я находился в состоянии стресса… боялся, что вы можете
меня убить!
– Ты сказал, что у тебя есть конверт, датированный мартом 1846 года. Ты сказал, что в
конверте листок бумаги с написанным на нем именем. Ты сказал…
– Я отрицаю…
– Ты сказал, если я смогу назвать тебе имя, написанное на бумаге, ты продашь мне пу-
стырь. За один доллар. С условием, что ты получишь гораздо больше, миллионы, в бли-
жайшем будущем… скажем, до 1985 года.
Лающий смешок сорвался с губ Тауэра.
– Почему заодно не предложить мне и Бруклинский мост?
– Ты пообещал. А теперь твой отец наблюдает, как ты пытаешься нарушить данное то-
бой обещание.
– Я ОТРИЦАЮ КАЖДОЕ СКАЗАННОЕ ВАМИ СЛОВО! – проревел Келвин Тауэр.
– Отрицай и будь проклят, – пожал плечами Эдди. – А теперь я собираюсь кое-что тебе
сказать, Кел, кое-что такое, что идет из моего разбитого, но все еще бьющегося сердца. Ты
ешь горькое блюдо, но не знаешь этого. Тебе-то сказали, что блюдо сладкое, а вкусовые со-
96