166 / 453
166
Стивен Кинг: «Темная Башня»
Прентисс и Горностай жевали пирожные и запивали их „Ноззи“. Но в какой-то момент
они сдавались и позволяли мне выпить и закусить. Боюсь, в умении вести допрос они не
могли сравниться с нацистами, поэтому мои секреты так и остались при мне. Они стара-
лись прочитать мои мысли, конечно, но… мы же слышали поговорку о том, что не стоит
и пытаться обмануть обманщика?»
Эдди и Сюзанна кивнули. Их примеру последовал Джейк, который слышал, как отец
произносил эти слова во время бесчисленных разговоров, касающихся программной сетки
телекомпании.
«Готов спорить, слышали, – резюмирует Тед. – Что ж, это справедливо и для чте-
ния мыслей. Нельзя тыкнуться в голову тыкальщика, во всяком случае, того, кто превзо-
шел определенный уровень. Но мне лучше вернуться к главному, прежде чем у меня оконча-
тельно сядет голос.
Однажды, примерно через три недели после того, как „низшие люди“ привезли меня
назад, Трампас подошел ко мне на Главной улице Плизантвиля. К тому времени я уже
встретил Динки, в котором распознал родственную душу, и с его помощью смог лучше
узнать Шими. Много другого происходило в это время, помимо ежедневных допросов в доме
директора тюрьмы. После возвращения я о Трампасе практически не вспоминал, а вот он,
кроме как обо мне, ни о чем не мог думать. Как я быстро выяснил.
„Я знаю ответы на вопросы, которые они продолжают задавать вам, – признал
он. – Не понимаю я другого: почему вы меня не выдали“.
Я ответил, что такая мысль просто не приходила мне в голову: там, где меня вос-
питывали, сплетни и доносы не жаловали. А кроме того, мне же не совали в задний проход
раскаленный паяльник и не выдергивали ногти… хотя они и могли прибегнуть к подобным
методам, окажись на моем месте кто-то другой. Самое худшее, что они делали – ставили
на стол Прентисса тарелку с пирожными и ели с нее час-полтора, прежде чем смягчались
и позволяли мне взять одно.
„Поначалу я на вас сердился, – сказал Трампас, – но потом осознал, пусть и с неохо-
той, что на вашем месте поступил бы так же. Первую неделю после вашего возвращения,
скажу честно, практически не спал. Лежал на своей кровати в Дамли, думая, что они мо-
гут прийти за мной с минуты на минуту. Вы знаете, что бы они сделали, если б выяснили,
что информатор, пусть и невольный, – я, не так ли?“
Я ответил, что нет. Он сказал, что Каски, это заместитель Финли, сильно выпорол
бы его, а потом, не дав подлечить ни зад, ни спину, отправил бы в бесплодные земли, где он
мог или умереть в Дискордии, или поступить на службу в замок Алого Короля. Но путеше-
ствие туда трудное и опасное. К юго-востоку от Федика можно подцепить сжирающую
болезнь (возможно, разновидность рака, скоротечная, вызывающая сильные боли, отвра-
тительная) или еще одну, вызывающую безумство. Дети Родерика обычно страдали как
от этих болезней, так и от других. Кожные заболевания Тандерклепа – экземы, угри, сыпь,
вероятно, были только цветочками в сравнении с тем, что таилось на просторах Крайне-
го мира. Но для изгнанника служба в замке Алого Короля оставалась последней надеждой.
Конечно же, кан-тои, каковым и был Трампас, не мог пойти в Кальи. Да, эти городки нахо-
дились ближе, там светило настоящее солнце, но вы можете представить себе, какой
прием встретили бы „низшие люди“ или тахины в Пограничье.
Члены тета Роланда могли это себе представить. Без труда.
„Не стоит так уж превозносить меня, – заметил я. – Как мог бы сказать мой новый
друг Динки, я не рассказываю всем и каждому о своих делах. Вот и все. Так что на героя я
никак не тяну“.
Он ответил, что все рано благодарен мне, а потом огляделся и добавил, очень тихо:
„Я хочу отплатить вам, Тед, за вашу доброту, сказав, что вам следует сотрудничать с
ними, насколько это возможно. Я не говорю, что вы должны навлечь на меня неприятно-
сти, но я не хочу, чтобы неприятности свалились на вас. Вы, возможно, не нужны им так
сильно, как вам может казаться“.
А теперь я хочу, чтобы вы слушали меня внимательно, дама и господа, потому что
это, возможно, самое важное; я просто не знаю. Могу гарантировать только одно: от