Часть VII - Тёмная башня

271

Стивен Кинг: «Темная Башня»

сказкой. Он вспомнил, как Эдди пересказывал ему разговор с Келвином Тауэром, который

состоялся после того, как Джек Андолини и Джордж Бьонди покинули «Манхэттенский ре-

сторан для ума». Тауэр говорил о семье своего самого лучше друга.

Они хвалятся, что на их

фирменных бланках уникальная шапка, единственная в Нью-Йорке, а то и в Соединенных

Штатах. Она состоит из одного слова: «ДИПНО»

– Ты – дочь сэя Эрона Дипно? – спросил он. – Конечно же, нет, ты слишком молода.

Его внучка?

Ее улыбка поблекла.

– У Эрона не было детей, мистер Дискейн. Я – внучка его старшего брата, но мои роди-

тели и дедушка умерли молодыми. Так что воспитывал меня главным образом Эйри.

– Так ты его называла? Эйри?

– Называла, когда была маленькой, да и когда выросла, тоже. – Она протянула руку,

улыбка вернулась. – Нэнси Дипно. И я очень рада, что встретилась с вами. Немного испугана,

но рада.

Роланд пожал руку, но чисто формально, практически лишь прикоснувшись к ней. По-

том, вложив куда больше души (все-таки с этим ритуалом он вырос, понимал его), приложил

кулак ко лбу и согнул ногу.

– Долгих дней и приятных ночей, Нэнси Дипно!

Улыбка расплылась до ушей.

– И пусть у вас их будет в два раза больше, Роланд из Гилеада! Пусть у вас их будет в

два раза больше.

Двери открылись, они вошли в кабину лифта и поднялись на девяносто девятый этаж.

Из лифта вышли в большое круглое фойе. Пол устилал темно-розовый ковер, цвет ко-

торого в точности соответствовал цвету лепестков розы. Напротив лифта Роланд увидел

стеклянные двери с надписью

ТЕТ КОРПОРЕЙШН

. За ними находилось еще одно фойе,

размером поменьше, где за столом сидела женщина и, похоже, говорила сама с собой. В на-

ружном фойе, справа от лифта, стояли двое мужчин в деловых костюмах. Они разговаривали

друг с другом, сунув руки в карманы, вроде бы совершенно расслабленные, но Роланд сразу

заметил, что расслабленностью тут и не пахнет. И они были вооружены. Пиджаки им сшили

отлично, но если человек знает, где искать оружие, то обычно замечает его, если оно есть.

Эти двое парней могли стоять в фойе час, может, два (даже профессионалам трудно оста-

ваться в полной боевой готовности дольше), всякий раз, когда открывались двери лифта,

изображая непринужденный разговор, но оба среагировали бы мгновенно, заподозрив нелад-

ное. Роланд такие меры предосторожности одобрял.

Долго, однако, разглядывать охранников он не стал. Как только понял, с кем имеет

дело, сразу перевел взгляд на другую половину фойе, куда ему хотелось посмотреть с того

самого момента, как открылись двери кабины лифта. По левую руку на стене висела черно-

белая картина, вернее, Фотография (поначалу он думал, что слово это –

фоттеграфия

) дли-

ной пять футов и высотой три, без рамки. Ее приклеили к стене, поверхность которой так

хитро изогнули, что фотография казалась дырой в другую, навсегда застывшую реальность.

Трое мужчин в джинсах и рубашках с расстегнутыми воротничками сидели на верхней жерди

изгороди, зацепившись мысками сапог за нижнюю жердь. Как часто, задался вопросом Ро-

ланд, он видел ковбоев, или pastorillas, которые сидели точно так же, наблюдая за клейме

152

нием, кастрированием или объездкой диких лошадей. Сколько раз он сам сидел точно так же,

или один, или с одним или несколькими членами своего давнего тета, Катбертом, Аланом,

Джейми Декарри, которые сидели по обе стороны от него, точно так же, как Джон Каллем и

Эрон Дипно сидели по сторонам чернокожего мужчины в очках с золотой оправой и крохот-

ными седыми усами? Воспоминания эти вызвали боль, и не только боль в голове; сжало же-

Pasrorilla — пастух (

иск. исп

.).

152