51 / 453
51
Стивен Кинг: «Темная Башня»
он это понимал – в том фильме была песня о парне по фамилии Харриган:
Ха-А-двойное Эр-
И; Харриган – это я
. Все это он мог вспомнить, а вот когда в последний раз съел корочку…
– Эйк! – тявкнул Ыш, неумолимый, как судьба.
Если у ушастиков-путаников и насту-
пает момент, когда они выбиваются из сил,
– устало подумал Джейк, –
то Ыш к нему еще
не приблизился.
– Эйк-Эйк!
– Да-да, – согласился он, отталкиваясь от стены. – Эйк-Эйк теперь бежать-бежать. Да-
вай. Ищи Сюзанну.
Ему хотелось брести, с трудом переставляя ноги, но об этом не могло быть и речи.
Обычный шаг и то не годился. Так что Джейк заставил ноги бежать трусцой и вновь начал
напевать себе под нос, на этот раз слова песни: «В джунглях, громадных джунглях, лев се-
годня спит… В джунглях, спокойных джунглях, лев сегодня спит… о-о-о-х…» – а потом
вновь перешел на что-то бессмысленное (
уимове, уимове, уимове
), услышанное когда-то по
радиоприемнику на кухне, всегда настроенному на волну радиостанции WCBS, отдающей
предпочтение старым песням… а может, из какого-то фильма, от которого в памяти осталась
только эта песня? Песня не из «Дэнди Янки Дудл», а из какого-то другого фильма? С ужас-
ными монстрами? Который он видел маленьким мальчиком, когда, возможно, еще не вылез
из
(
пеленок
)
подгузников?
«У деревеньки, тихой деревеньки, лев сегодня спит… У деревеньки, мирной деревеньки,
лев сегодня спит… Ух-ох, э-уимове, э-уимове, э-уимове…»
Джейк остановился, тяжело дыша, потирая бок. В боку кололо, но не сильно, пока не
так сильно, боль не проникала достаточно глубоко, чтобы остановить его. Но эта грязь, зеле-
новатая грязь, которая вдруг начала выдавливаться из швов между кафельными плитками…
она выдавливалась сквозь древнюю затирку и разрушала кафель, потому что это происходи-
ло
(
джунгли
)
глубоко под городом, глубоко, как в катакомбах,
(
уимове
)
или как…
– Ыш, – позвал он сквозь растрескавшиеся губы. Господи, как же ему хотелось пить! –
Ыш, это не грязь, это
трава
. Или сорняки… или…
Ыш отозвался именем своего друга, но Джейк его и не услышал. Никуда не делось эхо
от топота преследователей (более того, оно заметно приблизилось), но Джейк проигнориро-
вал и эти звуки.
Трава, растущая из выложенной кафелем стены.
Сокрушающая
стену.
Джейк посмотрел вниз и увидел еще траву, много травы, ярко-зеленой, сверкающей под
флуоресцентными лампами, растущей на полу. А кусочки разбитого кафеля теперь более
всего напоминали осколки костей древних людей, которые жили и строили до того, как Лучи
начали разрушаться, а мир – сдвигаться.
Джейк наклонился. Сунул руку в траву. Поднял кусочки разбитого кафеля, но также и
землю
, землю
(
джунглей
)
каких-то глубоких катакомб, или могилы, или, возможно…
Какой-то жучок-паучок полз по пригоршне земли, которую Джейк поднял с пола, с
красной отметиной на черной спине, напоминающей кровавую улыбку, и мальчик отбросил
его с криком отвращения. Клеймо Короля! Правильно говоришь! Он пришел в себя и осо-
знал, что стоит, опустившись на одно колено, занимаясь археологическими раскопками, как
герой в каком-то старом фильме, тогда как бегущие по следу собаки настигают его. И Ыш
смотрел на него, глаза сверкали тревогой.
–
Эйк! Эйк-Эйк
!
– Да. – Он заставил себя подняться. – Я иду, Ыш. Но что это за место?
Ыш понятия не имел, чем вызвана озабоченность, которую он слышал в голосе своего