340 / 346
Стивен Кинг: «Колдун и кристалл»
вольверы. Ему пятнадцать лет, он потрясающе быстр, превзойти его в реакции невозможно.
– Нет, Роланд, нет! –
кричит Сюзанна.
– Это иллюзия, это все проделки шара!
Джейк успевает перевести взгляд с зеркала на женщину, стоящую на пороге, успевает осо-
знать, что и его провели.
Возможно, в последнюю долю секунды Роланду тоже открывается истина: женщина на по-
роге – его мать, и в руках у нее не змея, а пояс, который она вышила для него, может, с тем, чтобы
замириться с ним, а шар обманул его единственным доступным ему способом – отражением.
В любом случае уже поздно что-то изменить. Револьверы выхвачены из кобуры, ярко-желтые
вспышки освещают спальню. На каждый спусковой крючок он нажимает дважды, прежде чем ему
удается сдержаться, и четыре пули отбрасывают улыбающуюся (в этой улыбке читается наде-
жда на примирение) Габриэль Дискейн в коридор.
Она так и умирает с улыбкой на лице. Роланд застывает на месте, из револьверов идет ды-
мок, его лицо перекашивает гримаса изумления и ужаса, до него только начинает доходить, что
случилось непоправимое: из револьверов отца он убил мать.
И тут каркающий смех заполняет комнату. Роланд не поворачивается; он завороженно
смотрит на женщину в синем платье и черных туфлях, которая вся в крови лежит в коридорчике,
соединяющем ее спальню с гостиной; женщину, которую пришел спасти и которую вместо этого
убил. Она лежит со связанным вручную поясом поверх окровавленного живота.
Джейк поворачивается вместо него, и его не удивляет женщина с зеленым лицом, в остроко-
нечной черной шляпе, плавающая в шаре. Это же Злобная Колдунья-с-Востока; она же, он это зна-
ет, Риа с Кооса. Она смотрит на юношу с револьверами в руках и скалит зубы в самой жуткой ух-
мылке, какую только доводилось видеть Джейку.
–
Я сожгла ту глупую девку, которую ты любил… да, сожгла ее заживо, сожгла… а теперь
моими стараниями ты убил свою мать. Ты раскаиваешься в том, что убил моего змея, стрелок?
Моего бедного, сладкого Эрмота? Ты раскаиваешься в том, что связался с той, кто тебе не по зу-
бам?
Роланд не подает вида, что слышит
ее,
только смотрит на свою мать. Скоро он подойдет к
ней, опустится на колени, но этот момент еще не наступил, пока не наступил.
Лицо в шаре поворачивается к трем путникам и разом меняется, становится старушечьим, с
лысым черепом и проваленным носом. То самое лицо углядел Роланд в лживом зеркале. Стрелок не
видит своих будущих друзей, но Риа видит; да, видит их очень даже хорошо.
–
Отступитесь! – каркает она… совсем как ворона, сидящая на лишенной листвы ветке под
хмурым зимним небом.
–
Отступитесь! Забудьте про Башню!
–
Никогда, паршивая сука, – отвечает Эдди.
–
Вы же видите, каков он! Какое он чудовище! И это только начало, говорю я вам! Спросите
его, что случилось с Катбертом! С Аленом… Дар Алена, он дается немногим, в конце концов не спас
его, не спас! Спросите его, что случилось с Джейми Декарри! У него не было друга, которого он бы
не убил, не было женщины, прах которой не разнесло бы ветром!
–
Иди своим путем, – говорит Сюзанна. – И не мешай нам идти нашим.
Зеленью растрескавшиеся губы Риа изгибаются в отвратительной усмешке.
–
Он убил собственную мать! Что он сделает с тобой, глупая коричневокожая сучка?
–
Он ее не убивал, – возражает Джейк. – Ты убила ее. А теперь уходи!
Джейк шагает к хрустальному шару, с тем чтобы поднять и хряпнуть об пол… и он знает,
что может это сделать, потому что шар – реальный. Все остальное
–
иллюзия, а шар – реальный. Но прежде чем Джейк успевает взять магический кристалл в
руки, тот ярко вспыхивает слепяще розовым светом. Джейк вскидывает руки перед глазами, чтобы
не ослепнуть, а потом он
(таю, я таю, что за мир, о, что за мир)
падает, его вертит в розовом вихре, вышвыривает из Оза в Канзас, из Оза в Канзас, из Оза в.
..
Глава пятая. ТРОПА ЛУЧА
1