125 / 290
Стивен Кинг: «Бесплодные земли»
мить голодной бродячей собаке хлебный шарик с рыболовным крючком внутри. Это они забав-
ляют тем, что дергают на уроке девчонок за бретельки бюстгальтеров, а потом начинают изобра-
жать этакую оскорбленную невинность – «Кто? Я? Да вы что, как можно?!» – когда кто-то из де -
вочек все же не выдержит и пожалуется преподавателю. Таких в школе Пайпера было немного,
но все-таки они были. Такие, наверное, есть в каждой школе, разве что в школе Пайпера они оде-
ваются подороже. Но лица у них такие-же. В прежние времена о таких говорили, что с такой ро-
жей он точно кончит на виселице.
Марианна все же подпрыгнула, чтобы достать газету, которую парень в черной футболке и
черных джинсах свернул в трубочку. Но в последний момент он отвел руку в сторону и шлепнул
блондинку газетой по голове, как строгий хозяин шлепает пса, напрудившего на ковер. Теперь у
девушки потекли слезы… не из-за газеты, а из-за обиды и унижения. Лицо ее так раскраснелось,
что казалось – оно горит.
– Ну и бери ее! – закричала она. – На здоровье! Читать, я знаю, ты не умеешь, так хотя бы
картинки посмотришь!
Она повернулась, чтобы вернуться в кассу.
– Отдай, ну чего ты, на самом деле? – тихонько сказал младший мальчик… «знакомый»
Джейка.
Старший протянул девушке свернутую в трубочку газету. Та быстро ее схватила, и даже на
расстоянии в тридцать футов Джейк отчетливо расслышал звук рвущейся бумаги.
– Скотина ты, Генри Дин! – крикнула девушка. – Какая же ты скотина!
– Подумаешь, было бы из-за чего психовать, – в голосе Генри слышалась искренняя оби-
да. – Уже пошутить нельзя, все такие нежные. Да и порвалась она в одном месте… вполне еще
можно читать. Ладно тебе, улыбнись. Чего ты набычилась?
Джейк подумал еще: все правильно. Как и следовало ожидать. Пацаны вроде этого Генри
никогда не умеют вовремя остановиться. Всегда, даже в самых что ни на есть идиотских шутках
они заходят чуть дальше, чем следовало бы… а потом искренне удивляются, не понимая, почему
кто-то на них орет. И все у них сводится к одному: «А че я такого сделал?», или «Ты, что ли, шу -
ток не понимаешь?», или «Да ладно тебе, улыбнись, че психуешь?»
«А ты-то зачем с ним, дружище? – Джейк действительно этого не понимал. – Если ты на
моей стороне, что у вас может быть общего с этим придурком?»
Но как только младший повернулся к нему лицом, Джейк сразу все понял. Черты у старше-
го были грубее и вся рожа, к тому же, в прыщах, но в остальном сходство было разительным.
Они, стало быть, братья.
22
Джейк развернулся и прогулочным шагом направился вдоль по улице впереди двух ребят.
Засунув дрожащую руку в нагрудный карман, извлек отцовские темные очки и кое-как водрузил
их на нос.
За спиной у него голоса становились все громче, как будто кто-то включил приемник и
медленно увеличивал громкость.
– Зачем ты так с нею, Генри? Она же обиделась.
– Ей это нравится, Эдди, – самодовольно ответил Генри голосом умудренного опытом чело-
века, который знает о жизни все. – Когда станешь постарше, поймешь.
– Но она же плакала.
– В глаз, наверное, что-то попало, – философски заметил Генри.
Они подошли совсем близко. Джейк вжался в стену ближайшего дома, опустив низко голо-
ву и засунув руки в карманы джинсов. Он не знал, почему это так важно – чтобы его не заметили.
Он знал только одно: это важно. Не из-за Генри, нет. Из-за младшего…
«Младший не должен меня запомнить, – вдруг подумалось ему. – Не знаю, почему, но не
должен».
Они прошли мимо, не обратив на него внимания. Младший – Генри звал его Эдди – шел
ближе к проезжей части, обводя мяч вдоль канавы.
125