165 / 290
Стивен Кинг: «Бесплодные земли»
этих святых глупцов, одаренных с рождения искусством смешивать правду и вымысел в краси-
вые грезы, прекрасные, точно тоненькая паутинка в каплях росы.
– В последний раз мы посылали оброк феоду еще при жизни моего прадеда, – начал он. –
Двадцать шесть человек пошли в замок с телегой, груженой шкурами… уже тогда у нас не было
твердой монеты, но мы посчитали, что шкуры вполне подойдут. Да и не было больше у нас ниче-
го. Путь их был долог и небезопасен, дорога длиной почти в восемьдесят колес… и шестеро по
пути скончались. Половина погибла от рук лиходеев, воевавших тогда против города; остальные
умерли от болезней или от бес-травы.
И вот они наконец добрались до цели. Но замок был пуст. Кроме грачей и дроздов, в замке
не было никого. Стены обрушились. Двор зарос сорной травой. Там прогремела великая битва –
на полях, что к западу от поместья. Повсюду белели кости и алели ржавые доспехи, так говорил
моего отца прадед, и демоны перекликались, завывая, как ветер с востока, в истлевающих челю-
стях павших ратников. Деревню за замком сожгли дотла, а на стенах цитадели торчали колья с
человеческими черепами. Больше тысячи черепов. Наши люди оставили шкуры у разбитых подъ -
емных ворот… ибо никто не решился войти туда, к неприкаянным духам и стонущим голосам…
и повернули назад – домой. На обратном пути еще десять наших расстались с жизнью, так что из
двадцати шести только десять вернулись домой, среди них был и мой прапрадед… но по дороге
он где-то себе подхватил лишай и так и не вылечился – до самой смерти. Говорили, что это была
лучевая болезнь. Я не знаю… Но после этого больше никто уже не выходил из города. Так вот
мы и живем здесь сами по себе.
Постепенно они привыкли и к набегам лиходеев, продолжал Си надтреснутым, но мелодич -
ным голосом. На дороге всегда кто-то нес дозор, и как только вдали показывалась очередная бан-
да – почти всегда они появлялись с северо-востока, а путь держали на юго-восток по Великому
Тракту вдоль пути Луча, по направлению к Ладу, где шла нескончаемая война, – горожане спеши-
ли укрыться в убежище, выкопанном под церквушкой. Дома, мимоходом разрушенные бандита-
ми, не чинили потом, чтобы лишний раз не привлекать внимания. Впрочем, разбойников мало за-
ботил этот тихий, якобы заброшенный городок: они проезжали Речной Перекресток на полном
скаку с луками и боевыми топорами на плечах, торопясь на войну, где убийство и кровь.
– О какой это войне идет речь? – уточнил Роланд.
– Да, – вставил Эдди, – и что там за барабаны?
Близнецы быстро переглянулись едва ли не с суеверным страхом.
– О барабанах Господних мы ничего не знаем, – ответил Си. – Ничего. А война в Ладе, ну…
Война начиналась как противоборство преступников и лиходеев с одной стороны и свобод-
ной конфедерацией городских мастеровых и «фабричных» – с другой. Жители Лада решили сра-
жаться и дать лиходеям отпор вместо того, чтобы просто смотреть, как разбойники грабят их,
поджигают их лавки и мастерские, а тех, кого не добили в сражении, выгоняют на Великую Пу-
стошь – на верную смерть. И в течение нескольких лет горожане успешно удерживали оборону,
не давая бандитам проникнуть в город ни по мосту, ни с реки.
– У них было древнее оружие, у горожан, – вставил кто-то из близнецов, – и хотя лиходеев
было намного больше, куда ж им тягаться-то с древним оружием с их булавами, луками да топо-
рами?!
– Вы хотите сказать, у горожан были револьверы? – уточнил Эдди.
Альбинос кивнул.
– И не только револьверы. Такие еще устройства, метающие огненные шары на целую
милю, когда не больше. Потом, взрывчатка вроде динамита, но гораздо мощнее. Преступники и
прочее все отребье – теперь их называют седыми или седоволосыми, как вы, наверное, уже дога-
дались – не могли ничего сделать против такого. Одно только средство у них оставалось: осадить
город. Что они, собственно, и сотворили.
Лад стал, по сути, последней твердыней былого мира. Те, кто был половчее и посмышле-
нее, перебирались туда из окрестных селений поодиночке и парами. Безоружными выходили они
на «ничейный» мост, и в город пускали всех, кому удавалось прорваться через тыловой лагерь и
передовые линии осады, ибо сам по себе такой переход уже мог считаться испытанием на муже-
ство и смекалку. Были, конечно же, и такие, кто просто хотел поживиться за чужой счет, но таких
отправляли обратно без разговоров, но всем, кто умел что-то делать и мастерить (или хотя бы
165