209 / 290
Стивен Кинг: «Бесплодные земли»
– Ты о чем, Эдвард Дин?
– Да так, ни о чем, – сказал он и только теперь сам прочувствовал до конца, что это дей-
ствительно так. Ему очень хотелось расплакаться, но, взяв себя в руки, он схватился за рукоятки
коляски Сюзанны и начал толкать ее растрескавшемуся и усыпанному битым стеклом пандусу,
уводящему в город Лад.
16
В мгновение ока Джейк погрузился в туманный мир, где единственным ориентиром во тьме
была боль: его покусанная рука, плечо, в которое стальными гвоздями вонзались грязные пальца
Гашера, горящие, как в огне, легкие. Вскоре все эти боли слились в одну, а потом их затмила дру-
гая боль – глубокая, колющая, в боку. Он не знал, пошел уже Роланд за ним или нет. Он не знал,
долго ли выдержит Ыш в этом мире, так не похожем на леса и равнины, привычные для него и
единственные места, которые он знал до того, как пошел с людьми – с ними. А потом Гашер с
размаху ударил его по лицу, разбив нос в кровь, и все мысли исчезли, смытые алой волною боли.
– Шевелись, мелкий ублюдок! Шевели своей нежной задницей!
– Я бегу… я быстрей не могу, правда, – выдохнул Джейк, едва успевая увернуться от остро-
го стеклянного осколка, что торчал из стены слева, точно длинный прозрачный зуб.
– Уж постарайся, мой зайчик, иначе я так тебя тресну, что ты у меня мигом отрубишься и
мне придется тащить тебя за волосенки! Давай шевелись, ублюдок!
Не понимая, как это ему удалось, Джейк все же прибавил скорость. Когда они только свора-
чивали в переулок, он еще тешил себя надеждой, что они вскоре выйдут на улицу посвободней,
но теперь – с неохотой – он вынужден был признать, что этого не произойдет. Улочка, по которой
они неслись, оказалась не просто улицей: это была замаскированная и укрепленная дорога, уво-
дящая вглубь обиталища седовласых. Высокие, шаткие стены, подступавшие вплотную к дороге,
сложены были из самых невероятных строительных материалов: остовов автомобилей, полно-
стью или частично расплющенных тяжеловесными глыбами из гранита и стали, которыми их
придавили; мраморных колонн; фабричных станков непонятного назначения – мутно красного
цвета от ржавчины в тех местах, где они не чернели смазкой. Имелась там и какая-то рыбина из
хрусталя и хрома размером с небольшой самолет с единственным загадочным словом, выведен-
ным на чешуйчатом блестящем ее боку на Высоком Слоге: «ВОСТОРГ». Потом еще – перекре-
щивающиеся цепи с огромными звеньями, размером, наверное, с голову Джейка, обернутые во-
круг беспорядочного нагромождения разбитой мебели, которая балансировала наверху баррика-
ды с сомнительным равновесием циркового слона, стоящего на одной ноге на крошечной сталь-
ной платформе.
Они добежали до места, где эта безумная тропа разветвлялась, и Гашер решительно повер-
нул налево. Чуть подальше тропа разветвлялась снова: на этот раз – на три дорожки, такие узень-
кие и темные, что они походили больше на лазы в тоннель. Теперь Гашер свернул направо. Эта
новая дорожка – проходила она между «стенами», сложенными из гниющих картонных коробок
и стопок старой пожелтевшей бумаги, должно быть, остатками книг и журналов – была слишком
узкой, чтобы по ней можно было бежать бок о бок. Гашер вытолкнул Джейка вперед и принялся
без устали колотить его по спине, подгоняя. «Вот что, наверное, чувствует теленок, когда его го-
нят по коридору на бойню», – подумал Джейк и поклялся себе, что если выберется отсюда жи-
вым, он никогда больше не станет есть мяса.
– Беги, моя крошка! Беги!
Вскоре Джейк понял, что не может уже уследить за всеми поворотами и ответвлениями до-
рожки, и по мере того, как Гашер уводил его все дальше и дальше в эти невозможные дебри из
ржавого металлолома, разбитой мебели и выброшенных на свалку станков, надежды его на спа-
сение таяли, точно дым. Теперь даже Роланд не сможет его разыскать: он сам неминуемо здесь
заплутает и будет бродить по забитым проходам и узким дорожкам этого мира кошмаров до
самой смерти.
Теперь тропинка пошла под уклон, и стены из стопок бумаги уступили место нагроможде-
нию старых шкафов, сваленным в кучу счетным машинкам и горам искореженного компьютерно-
209