94 / 290
Стивен Кинг: «Бесплодные земли»
Может, просто забудем о том, что было? – Он произнес это так, как будто сия великая и логичная
мысль только-только пришла ему в голову.
– Я уже все забыл.
– Хорошо. – В папином голосе явственно слышалось облегчение. – Тебе, по-моему, пора
спать. Завтра утром тебе предстоит объясняться, да и экзамены в самом разгаре.
– Да, – сказал Джейк. – Как мама?
– Отлично. Отлично. Я иду к себе в кабинет. Много скопилось работы.
– Папа?
Отец настороженно оглянулся.
– А у тебя какое второе имя?
По выражению папиного лица Джейк понял, что отец лишь взглянул на оценку, не удосу-
жившись даже прочесть сочинение, не говоря уже о записке от мисс Авери.
– У меня его нет. Просто инициал, как у Гарри С. Трумана. Только у меня – Р. А чего это ты
вдруг спросил?
– Просто так, любопытно.
Ему удалось сохранить спокойствие, пока отец не ушел… но как только за папой закрылась
дверь, Джейк упал на кровать и зарылся лицом в подушку, чтобы заглушить очередной приступ
неудержимого смеха.
22
Когда Джейк убедился, что приступ прошел (хотя в горле еще щекотало, и иной раз остатки
смеха прорывались наружу), а папа вплотную засел у себя в кабинете со своими неизменными
сигаретами, виски, бумагами и небольшим бутыльком белого порошка, он вернулся за стол,
включил лампу и открыл «Чарли Чу-Чу». Мельком глянув на редакционный лист, он обнаружил,
что в первый раз книжка вышла в 1952-ом, а он сегодня себе приобрел экземпляр четвертого из-
дания. Джейк заглянул в конец, но не нашел никакой информации об авторе, Берил Эванс.
Вернувшись к началу, Джейк внимательно рассмотрел картинку – улыбающийся мужчина,
блондин, с гордым видом выглядывает из кабины старомодного паровоза, – и начал читать:
Боб Брукс служил машинистом в Железнодорожной Компании «Срединный
Мир», на линии Сент-Луис – Топека. Такого хорошего машиниста не было больше
нигде. Он был лучшим, а Чарли был лучшим из поездов!
Чарли 402 «Большой Мальчик» это, к вашему сведению, паровоз. И паровоз,
надо сказать, с характером. Только машинист Боб имел право сидеть у него в кабине
и давать гудок. Каждый знал, как гудит гудок Чарли – ВУУУ-УУУУ, – и когда он
разносился веселым эхом над степями Канзаса, всякий, кто слышал его, говорил:
– Это едет наш Чарли и с ним – машинист Боб. Быстрее их нет никого между
Сент-Луисом и Топекой!
Только заслышав гудок, ребетня высыпала во двор, чтобы в который раз
поглядеть, как Чарли и машинист Боб проносятся мимо. Машинист Боб всегда
улыбался детишкам и махал им рукой. Дети тоже ему улыбались и махали в ответ.
Машинист Боб знал один секрет. Он, единственный из людей, знал, что Чарли
Чу-Чу живой. То есть, по-настоящему. Однажды, когда они возвращались из Топеки в
Сент-Луис, машинист Боб услышал, как кто-то поет, очень тихо, почти неслышно.
– А ну кто здесь со мною в кабине? – строго спросил машинист.
– Тебе бы надо сходить к психиатру, машинист Боб, – пробормотал Джейк, переворачивая
страницу. На следующий картинке машинист Боб, наклонившись над автоматической топкой
Чарли Чу-Чу, с любопытством заглядывал под нее. Интересно, подумалось Джейку, а кто ведет
поезд и смотрит, чтобы коровы (не говоря уже о ребятишках) случайно не выскочили на пути,
пока Боб ловит «зайцев» в кабине. Как видно, знания Берил Эванс о поездах были крайне скуд -
ны.
94