63 / 200
Стивен Кинг: «Извлечение троих»
63
проверь.
Джек пошел, и когда он открыл дверь в небольшой нужник, стрелок увидел вспышку тако-
го же холодного белого света, который освещал отхожее место в воздушной карете. Дверь быст-
ро закрылась.
Балазар вновь поглядел на Эдди.
– Ну и зачем тебе эти дурацкие бредни? Эта ложь идиотская? – спросил он пости с искрен-
ней грустью. – Я думал, ты умный парень.
– Посмотрите мне в глаза, – сказал Эдди, – и скажите, лгу я или нет.
Балазар так и сделал. Смотрел он долго. Потом отвернулся и засунул руку в карманы своих
крестьянских штанов так глубоко, что они обтянули его широкий крестьянский зад. Вся поза его
выражала печаль – печаль по любимому сыну, упорствующему в заблуждении, – но прежде, чем
он отвернулся, Роланд заметил, что лицо его выражает отнюдь не печаль. То, что Балазар увидел
в глазах у Эдди, пробудило в нем не печаль, а сильное беспокойство.
– Раздевайся, – теперь Клаудио наставил свой револьвер на Эдди.
Эдди принялся снимать одежду.
5
Не нравится мне это,
– думал Балазар, дожидаясь, когда Джек Андолини вернется из туа-
лета. Он был напуган. Внезапно пот выступил не только под мышками и в паху, где Балазар по-
тел всегда, даже самой холодной зимой, но по всему телу. Эдди уже не выглядел как наркоман –
пусть и смышленый, но все-таки наркоман, которого можно поддеть за яйца и вести за собою
куда угодно, – он теперь выглядел как… а как? Как будто он вырос, как-то изменился.
Как будто в него вкачали две кварты свежей крови.
Да. Именно так. И еще порошок. Этот гребаный порошок. Джек проверял туалет, а
Клаудио обыскивал Эдди с нарочитой свирепостью тюремного надзирателя-садиста; даже когда
Клаудио, поплевав себе на левую руку и растерев слюну по правой, засунул ее Эдди в задний
проход по самое запястье и еще дюйма на два глубже, Эдди выдержал это с флегматичным спо-
койствием, которого Балазара даже и предположить бы не мог ни в нем, ни в каком другом зако-
ренелом наркомане.
Порошка не было ни в туалете, ни на Эдди, ни в Эдди. Ни в карманах, ни в куртке, ни в
сумке. Значит, он блефовал.
Посмотрите мне в глаза и скажите, лгу я или нет.
Он посмотрел. То, что он там увидел, его встревожило. Он увидел, что Эдди Дин совер-
шенно уверен в себе: он войдет в уборную и выйдет оттуда с половиной балазарового товара.
Балазар и сам едва не поверил, что так и будет.
Клаудин Андолини вытащил руку. Пальцы его вышли из задницы Эдди Дина с каким-то
хлюпающим звуком. Губы Клаудио искривились.
– Быстрее, Джек, а то у меня вся рука в дерьме этого урода! – сердито выкрикнул он.
– Если б я знал, что ты будешь там лазить, Клаудио, я бы, когда в последний раз срал, вы-
тер зад, что ли, ножкой от стула, – этак ласково проговорил Эдди. – У тебя руки были бы чище,
да и я бы сейчас не стоял как дурак с чувством, как будто меня трахнул в задницу Бык Ферди-
нанд.
– Джек!
– Иди на кухню и вымой руки, – спокойно проговорил Балазар. – У нас с Эдди нет никаких
причин задевать друг друга. Правда, Эдди?
– Никаких.
– Все равно он чист, – сказал Клаудио. – Впрочем, чист – не то слово. Я имею в виду, у не-
го ничего нет. Уж в этом будьте уверены. – Он ушел, держа перед собой грязную руку как дох-
лую рыбу.
Эдди спокойно поглядел на Балазара, который опять размышлял о Гарри Гудини, Блэк-
стоне, Дуге Хеннинге и Дэвиде Копперфильде. Они все утверждали, что колдовство тихо сдохло,
как и варьете, но Хеннинг был суперзвездой в своем деле, а малыш Копперфильд, когда Балазар
был на его представлении в Атлантик-Сити, облапошил целую толпу народу. Балазар любил фо-
кусников. Полюбил с самого первого раза, когда увидел на улице дяденьку, который показывал