Часть II - Извлечение троих

Стивен Кинг: «Извлечение троих»

Там стоял парень… только больше похожий на призрак, чем на человека. Но отнюдь не на Кас-

пера, Дружелюбное Привидение. Парень еле стоял на ногах. Его белое, изможденное лицо за-

росло щетиной. Клочья изодранной рубахи пошевеливались на ветру, обнажая выступившие

рубра. На правой руке – окровавленная повязка. Парень явно был болен и умирал, но даже в та-

ком состоянии он выглядел достаточно грозным, чтобы Андолини себя почувствовал сваренным

всмятку яйцом.

И у него была парочка револьверов.

Таких древних, что они казались старше, чем горы, как будто он взял их из музея Дикого

Запада… но это были револьверы, и они могли быть в рабочем состоянии, и Андолини вдруг по-

нял, что сейчас ему нужно переключиться на этого бледного человека… если только это дей-

ствительно человек, а не призрак, потому что, если это призрак, тогда не стоит и переживать.

Андолини отпустил Эдди и резко перекатился вправо, даже не почувствовав острого вы-

ступа камня, о который он разорвал свою куртку за пятьсот зеленых. В тот же миг стрелок вы-

хватил револьвер левой рукою – не важно, болен он или здоров, бодрствует или еще как следует

не проснулся, движение это было таким, как всегда: быстрым, как вспышка молнии летней гро-

зой.

Мне конец, подумал Андолини с каким-то болезненным изумлением. Боже, я в жизни не

видел, чтобы кто-то так быстро… Я пропал, пресвятая Дева Мария, сейчас он меня прикончит,

сейчас он меня…

Человек в разорванной рубахе нажал на курок, и Джек Андолини подумал – действительно

подумал, – что он уже отошел в мир иной, и только потом сообразил, что вместо выстрела

услышал только глухой щелчок.

Осечка.

Улыбаясь, Андолини встал на колени и поднял свой кольт.

– Не знаю, кто ты, но на прощание можешь поцеловать себя в задницу, гребаный призрак, –

сказал он.

Эдди сел. Его била дрожь. Обнаженное тело покрылось гусиной кожей. Он видел, как Ро-

ланд вытащил револьвер. Услышал глухой щелчок вместо выстрела. Увидел, как Андолини под-

нялся на колени, как что-то сказал, и прежде, чем сам осознал, что он делает, Эдди нащупал ру-

кою камень с острыми краями. Вырвав камень из песка, Эдди швырнул его что есть силы.

Камень попал Андолини в затылок. Из дырки в черепе Джека Андолини брызнула кровь.

Андолини выстрелил, но пуля, которая наверняка бы убила стрелка, ушла в сторону.

Не совсем чтобы в сторону,

– сказал бы стрелок.

– Когда пуля свистит у тебя у щеки,

вряд ли ты скажешь, что она ушла в сторону.

Немного оправившись после выстрела Андолини, большим пальцем он взвел курок ре-

вольвера и еще раз нажал на спусковой крючок. На этот раз револьвер выстрелил – сухой власт-

ный звук разнесся эхом по пляжу. Чайки, спавшие на камнях, взвились в воздух вопящей испу-

ганной стаей.

Пуля стрелка должна была бы прикончить Андолини, но тот как раз пошатнулся и пова-

лился на бок, оглушенный ударом в голову. Грохот выстрела казался далеким, ненасоящим, но

дымящаяся дыра в левом рукаве у локтя была очень даже настоящей. Боль привела его в чувство,

Андолини поднялся. Одна рука бесполезно болталась, в другой дрожал пистолет, выискивая

цель.

Первого он увидел Эдди. Эдди-наркомана. Эдди, который каким-то непостижимым обра-

зом затащил его в это безумное место. Эдди стоял совсем голый, в чем мать родила, и дрожал на

студеном ветру, обхватив себя руками. Ладно, пусть он здесь умрет, но он не откажет себе в удо-

вольствии прихватить Эдди Дина с собой.

Андолини поднял пистолет. Маленькая «Кобра», казалось, весила фунтов двадцать, но он

все же с ней справился.