399 / 453
399
Стивен Кинг: «Темная Башня»
Она протянула Патрику один из розовых резиновых цилиндриков, теперь понимая, по-
чему Дандело отрезал их. У него были на то веские причины.
Патрик взял ластик, повертел его в пальцах, хмурясь, словно никогда не видел раньше.
Но Сюзанна точно знала, что видел, да только сколь давно, сколько лет тому назад? Как
близко он подошел к тому, чтобы уничтожить своего мучителя, раз и навсегда? И почему то-
гда Дандело просто его не убил?
Потому что, срезав ластики, посчитал себя в безопасно-
сти
, – подумала она.
Патрик в недоумении смотрел на нее. На глаза навернулись слезы.
Сюзанна присела рядом с ним, указала на черную болячку на рисунке. Затем аккуратно
сжала пальцами запястье Патрика и повела его руку к бумаге. Поначалу он сопротивлялся,
потом позволил Сюзанне управлять его рукой.
Она подумала о тени на земле, которая оказалась совсем не тенью, а стадом крупных,
мохнатых животных, которых Роланд назвал банноками. Подумала о том, как смогла уню-
хать пыль, когда Патрик начал
рисовать
пыль. И подумала, как Патрик рисовал стадо: когда
он нарисовал его ближе, чем оно было на самом деле (право художника, и мы все говорим
спасибо), оно действительно стало выглядеть так, будто находится ближе. Она вспомнила
свои мысли о том, что ее глаза просто лучше приспособились, и теперь могла только пора-
жаться собственной глупости.
Нет, Патрик переместил их ближе, переместил ближе,
нарисовав
ближе.
И когда ластик, который держали пальцы Патрика, практически коснулся бумаги, Сю-
занна убрала свою руку: Патрику предстояло все сделать самому, каким-то образом она это
знала. Она двинула пальцами взад-вперед в воздухе, показывая, что надо сделать. Он не понял.
Она повторила, потом указала на черную болячку под полной нижней губой.
– Убери ее, Патрик. – Удивилась твердости собственного голоса. – Она уродливая, убе-
ри ее. – И вновь ее сомкнутые пальцы качнулись, как маятник, из стороны в сторону. – Со-
три.
Вот тут до него дошло. Она увидела, как загорелись его глаза. Он поднял розовый ци-
линдрик. Чистейше-розовый, без единого темного пятнышка. Посмотрел на Сюзанну, вски-
нув брови, как бы спрашивая: «Ты уверена?»
Она кивнула.
Патрик опустил ластик к болячке и начал стирать ее с бумаги, поначалу очень осто-
рожно. Затем увидел, что происходит, и его рука задвигалась более энергично.
14
Она почувствовала то самое странное покалывание, которое испытывала, когда Патрик
рисовал ее портрет. Только теперь оно ощущалось в одном месте, с правой стороны рта. Ко-
гда Патрик коснулся ластиком бумаги, покалывание перешло в сильный зуд. Ей пришлось
врыться пальцами в землю по обе стороны от себя, чтобы удержаться от нестерпимого жела-
ния поднести руку к болячке и яростно чесать и чесать ее, не задумываясь о том, что из-под
содранной корки кровь потоком хлынет на ее юбку из оленьей шкуры.
Все закончится через несколько секунд, должно закончиться, должно, о, дорогой
Боже, пожалуйста, СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБЫ ВСЕ
…
Патрик вроде бы полностью о ней забыл. Смотрел на свой рисунок, волосы, падавшие с
обеих сторон лица, едва ли не полностью скрывали его. Все внимание юноши сосредоточи-
лось на чудесной новой игрушке. Сначала он стирал осторожно… потом надавил сильнее (зуд
усилился)… вновь ослабил давление. Сюзанна едва сдерживала крик. Теперь зудело везде.
Зуд этот жег мозг, впивался в глазные яблоки, теребил кончики сосков, заставляя их твер-
деть.
Я закричу, ничего не смогу с собой поделать, должна закричать…
Она набрала полную грудь воздуха, чтобы он вышел криком, но внезапно зуд ушел.
Вместе с болью. Она подняла руку, чтобы коснуться того места под нижней губой, где была
язва, но до лица не донесла.
Я не решусь
.