129 / 374
Стивен Кинг: «Волки Кальи»
Возможно, но для этого будет другой день. А этому надо дать спокойно закончиться.
Но какое-то время Эдди никак не мог расстаться с этим днем. Отрывочные образы
мелькали в голове, вспыхивали, как осколки зеркала под ярким солнцем. Калья, лежащая под
затянутым облаками небом, серая лента Девар-Тете Уайе. Зеленые рисовые поля на берегу.
Джейк и Бенни Слайтман, переглядывающиеся и вдруг начинающие смеяться. Полоса зеле-
ной травы, проход от главной улицы до Павильона. Меняющие цвет факелы. Ыш, кланяю-
щийся и говорящий («Эльд! Спасибо!»). Роланд, задающий вопросы, два из трех. Удары его
каблуков о деревянные доски, сначала медленные, потом ускоряющиеся, ноги, двигающиеся
с невероятной скоростью. Роланд, хлопающий, потеющий, улыбающийся. Однако, глаза его
не улыбались, эти синие глаза оставались такими же холодными, как и всегда.
Но как он танцевал! Великий Боже, как же он танцевал при свете факелов!
«Кам-кам-каммала, рис, рис я сажала!» – подумал Эдди.
Рядом с ним застонала Сюзанна: что-то ей снилось.
Эдди повернулся к ней, просунул руку под ее рукой, чтобы охватить ладонью грудь.
Успел подумать о Джейке. Эти ранчеры, пусть только попробуют не принять его, как долж-
но. Если не примут, им придется горько об этом пожалеть.
Эдди заснул. Ему ничего не снилось. А тем временем ночь двигалась навстречу дню,
луна села, а пограничный мир медленно поворачивался, как стрелки останавливающихся ча-
сов.
Глава 2. Сухой скрут
1
Роланд проснулся где-то за час до рассвета от очередного жуткого сна. Рог. Что-то на-
счет рога Артура Эльдского. Рядом с ним, на большой кровати, спал Старик. Хмурое лицо
говорило о том, что и ему снится что-то малоприятное. Кожу лба перекосило, «сломав» пе-
рекладину шрама-креста.
Разбудила Роланда боль, а не сон о роге, который выскользнул из руки Катберта, когда
его давнишний друг упал. Боль начиналась у бедер и уходила вниз, до самых лодыжек. Боль
эту он представлял себе в виде ярких огненных колец. Так он расплачивался за вчерашний
танец. Если б только этим все и закончилось, он мог бы считать, что легко отделался, но Ро-
ланд знал, что это лишь начало и каммала дорого ему обойдется. И понимал, что это не рев-
матизм, который доставал его последние несколько недель: так тело всегда реагировало на
сырую погоду приближающейся осени. Он видел, что его лодыжки, особенно, правая, нача-
ли распухать. То же происходило и с коленями. Бедра пока выглядели, как прежде, но, поло-
жив на них руки, он чувствовал изменения, происходящие под кожей. Нет, это не ревматизм,
который донимал Корта в последний год, заставлял коротать дождливые дни у горящего оча-
га. Это артрит, более того, худшая его форма, сухой скрут, и Роланд знал, что с ног он скоро
перекинется на руки. Стрелок с радостью отдал бы болезни правую руку, если б она этим
удовлетворилась. Он многому научил правую руку после того, как омароподобные твари от-
грызли два пальца, но она уже не могла стать прежней. Да только с болезнями такое не про-
ходило. Жертвы их не задабривали. Артрит, если уж начинался, пожирал все суставы.
«У меня, возможно, остался год, – думал он, лежа рядом со спящим священником из
мира Эдди, Сюзанны и Джейка. – А может, даже два».
Нет, не два. Возможно, не было и одного. Как там говорил Эдди? «Перестань дурить
себе голову». Эдди знал много поговорок своего мира, но эта была особенно хороша. Осо-
бенно уместна.
Нет, он все равно будет идти к Башне, даже если Старина Артрит лишит его способно-
сти стрелять, седлать лошадь, отрезать полоску шкуры, нарубить дрова для костра. Он будет
идти до конца. Но как то не нравилась ему такая вот картина: он тащится позади, в полной
зависимости от остальных, возможно, привязанный к седлу вожжами, потому что руки не
могут ухватиться за луку седла. Якорь, тормозящий всех. И им не удастся развернуть парус,
129