Стивен Кинг: «Волки Кальи»
справа. Стрела Эймона попадает в шею лошади крайнего слева. Животное жалобно ржет,
его бросает в сторону, а Волки уже преодолевают последние сорок ярдов, разделяющие их и
защитников Кальи. Лошадь, в которую попала стрела, сталкивается со своей соседкой в
тот самый момент, когда ее всадник швыряет зажатый в руке предмет. Это действи-
тельно снитч, но отклонение от цели столь велико, что ее система наведения просто не
захватывает.
Стрела Хейми ударяет в грудь третьего Волка. Он уже готов издать победный крик,
но крик этот замирает в горле. Стрела отскакивает от груди Волка, как отскочила бы от
Энди или от валуна на Сучьем сыне.
Броня, Волки в броне, под зеленым плащом у них броня!
Другой снитч летит точно, попадает Эймону Дулину в лицо. Его голова взрывается,
разбрасывая во все стороны кровь, осколки костей, куски губчатого серого вещества.
Молли стоит, как скала, даже когда ее обдает кровью и ошметками мозга мужа.
Кричит: «ЭТО ВАМ ЗА МИННИ, МЕРЗКИЕ ТВАРИ!» – и бросает тарелку. Расстояние до
Волков сократилось до минимума, в общем, расстояния-то и нет, Волки уже нависли над
ними, но она бросает изо всей силы, и тарелка уходит вверх.
«Слишком сильно ты бросила, дорогая, – думает Хейми, увертываясь от лучевой
трубки (лучевая трубка тоже злобно жужжит, почти так же, как летящий снитч). – К
сожалению, слишком сильно».
Но Волк, в которого метила Молли, практически наезжает на поднимающуюся все
выше и выше тарелку. Она ударяет его в то место, где сходятся зеленый капюшон и волчья
маска. Раздается странный, приглушенный звук, как будто что-то разбивается за плотно
закрытой дверью, и Волк валится с лошади, раскидывая руки в зеленых перчатках.
Поуки и Хейми радостно вопят, но Молли хладнокровно лезет в сумку за новой тарел-
кой, все они сложены аккуратно, сегментом с затупленной кромкой кверху. Вытаскивает ее
в тот момент, когда лучевая трубка отсекает ей руку. Ее шатает, она скалит зубы, опус-
кается на одно колено и тут ее блузу охватывает пламя. Хейми в изумлении видит, что она
тянется второй рукой к тарелке, которая лежит в пыли, зажатая в пальцах отрубленной
руки.
Трое оставшихся Волков проскакивают мимо. Тот, в которого попала Молли, лежит в
пыли, подергиваясь, руки его поднимаются и опускаются, как бы говоря: «Как они посмели?
Как они только посмели?»
Трое Волков разом разворачиваются и вновь мчатся на них. Молли вырывает тарелку
из собственных мертвых пальцев, а потом падает на спину, объятая огнем.
– Держись, Поуки! – истерично кричит Хейми, глядя на приближающуюся к ним
смерть. – Держись, во имя богов! – Осознание, что их дело правое, по-прежнему с ним,
пусть в нос и бьет запах горящей плоти Дулинов. Им всем давно следовало так поступить,
им всем, потому что Волков можно убивать, хотя они сами об этом уже никому не расска-
жут, а эти твари увезут покойника с собой.
Вновь звенит тетива арбалета Поуки: он успевает выстрелить до того, как снитч
ударяет ему в грудь и взрывается под одеждой. Кровь и куски плоти вылетают из рукавов,
из ширинки вместе с оторванными пуговицами. Вновь Хейми попадает под горячий кровя-
ной душ. Он тоже стреляет и видит, как стрела вонзается в бок серой лошади. Он знает,
что уходить от удара бесполезно, но все-таки уходит и что-то с жужжанием проносится
над его головой. Одна из лошадей сильно ударяет его, отбрасывает в кювет, в котором
предлагал устроить засаду Эймон. Арбалет вылетает из руки. Он лежит в кювете, широко
раскрыв глаза, зная, что они вновь развернут лошадей и тогда его уже ничто не спасет.
Остается только изображать мертвого и надеться, что они проедут мимо. Они не
проедут, конечно же, не проедут, но это все, на что он сейчас может рассчитывать, вот
и лежит, надеясь, что его глаза остекленели, как у мертвеца. А через несколько секунд, он
это знает, необходимость в притворстве отпадет, потому что он и станет мертвецом.
До его ноздрей доносится запах пыли, он слышит стрекот цикад в траве и держится за
эти запахи и звуки, потому что понимает: сейчас он увидит Волков, их оскаленные пасти,
и больше уже ничего не услышит и не унюхает.
Топот копыт приближается.
194