20 / 374
Стивен Кинг: «Волки Кальи»
Пусть и моложе дедушки Тиана, Каллагэн все равно был Стариком.
4
А теперь он смотрел на мужчин Кальи Брин Стерджис, не удостоив Джорджа Телфорда
и взгляда. Перышко поникло в руке Телфорда. Он сел на скамью первого ряда, не отдав его
ни Старику, ни Тиану.
Каллагэн начал с одного из жаргонных выражений, но перед ним сидели фермеры, так
что объяснений не требовалось.
– Это все куриное дерьмо.
Он вновь оглядел сидящих перед ним. Многие не решились встретиться с ним взгля-
дом. А мгновение спустя даже Эйзенхарт и Адамс опустили глаза. Оуверхолсер не опустил,
но под тяжелым взглядом Старика ранчер как-то сжался, словно чувствуя за собой вину.
– Куриное дерьмо, – повторил человек в черном плаще, чеканя каждый слог. Малень-
кий золотой крестик блестел у него под воротником. На лбу второй крест (Залия верила, что
он вырезал его сам, искупая какой-то страшный грех) в свете керосиновых ламп выглядел,
как клеймо.
– Этот молодой парень не принадлежит к моей пастве, но он прав, и я думаю, что вы
все это знаете. Вы знаете это сердцем. Даже вы, мистер Оуверхолсер. И вы, Джордж Тел-
форд.
– Ничего такого я не знаю, – ответил Телфорд, слабым, едва слышным голосом,
напрочь потерявшим прежнюю убедительность.
– Ложь видна в глазах, вот что сказала бы вам моя мать, – и Каллагэн сухо ему улыб-
нулся. Я бы не хотел, чтобы мне вот так улыбались, подумал Тиан, и тут же Старик повер-
нулся к нему. – Никогда не слышал, чтобы кто-то мог сказать об этом лучше, чем ты сегодня,
мой мальчик. Спасибо, сэй.
Тиану удалось поднять руку и выдавить из себя улыбку. Он вдруг превратился в персо-
нажа глупого ярмарочного спектакля, который спасается в самый последний момент благо-
даря вмешательству сверхъестественной силы.
– Я кое-что знаю о трусости, можете мне поверить, – Каллагэн уже обращался к сидя-
щим на скамьях мужчинам. Поднял правую руку, изуродованную, искривленную, напомина-
ющую сухую ветку, посмотрел на нее, опустил. – Можно сказать, имею личный опыт. Знаю,
как одно трусливое решение ведет к другому… третьему… четвертому… и так далее, пока
не наступает момент, когда уже слишком поздно давать задний ход, когда уже невозможно
что-либо изменить. Мистер Телфорд, уверяю вас, дерево, о котором говорил молодой мистер
Джеффордс, не выдуманное. Калья в смертельной опасности. Ваши души в смертельной
опасности.
– Славься Мария, полная благочестия, – воскликнул кто-то с левой стороны прохода, –
и Господин наш с тобой. Да благословен будет плод твоего чрева, И…
– Завязывай, – рявкнул Каллагэн. – Прибереги эти слова до воскресенья, – его глаза,
синие искорки в темных глубинах глазниц, перебегали с одного лица на другое. – В этот ве-
чер нам надо забыть о Боге, Марии и Человеке-Иисусе. Нам надо забыть про лучевые трубки
и жужжащие шары Волков. Вы должны сражаться. Вы – мужчины Кальи, не так ли? Вот
будьте мужчинами. Хватит вести себя, как собаки, ползущие на животе, чтобы вылизать са-
поги жестокого хозяина.
Оуверхолсер густо покраснел и начал подниматься. Диего Адамс схватил его за руку и
что-то шепнул на ухо.
На мгновение Оуверхолсер застыл, зависнув над скамьей, потом опустился на нее.
– Звучит красиво, падре, – заговорил Адамс, с сильным акцентом. – Звучит смело. Од-
нако, есть несколько вопросов. Один уже задал Хейкокс. Как ранчеры и фермеры смогут
противостоять вооруженным до зубов убийцам?
– Наняв своих вооруженных убийц, – ответил Каллагэн.
На мгновение воцарилась полная, абсолютная тишина. Казалось, ответ Старика про-
звучал на никому не знакомом языке. Наконец, Адамс решился на признание.
– Я не понимаю.
20