273 / 374
Стивен Кинг: «Волки Кальи»
– Ка в действии?
Роланд пожал плечами.
– Ка всегда в действии.
– Хорошо, – кивнул Эдди. – И, Роланд, если я не вернусь, позаботься о Сюзи.
– Твоя работа – сделать все, чтобы мне не пришлось заботиться о ней.
«Нет, – подумал Эдди, – моя работа – оберегать розу».
Повернулся к двери. Ему хотелось задать еще тысячу вопросов, но он признавал право-
ту Роланда: время для вопросов вышло.
– Эдди, если ты не хочешь…
– Наоборот, хочу, – он поднял левую руку, отставил большой палец. – Когда увидишь,
что я так сделаю, открывай ящик.
– Хорошо.
Голос Роланда доносился издалека. Потому что он, Эдди, остался наедине с дверью.
Дверью с надписью «НЕНАЙДЕННАЯ» на незнакомом ему языке с красивыми буквами. Од-
нажды он прочитал роман «Дверь в лето»… Кто его написал? Один из фантастов, чьи книги
он постоянно приносил из библиотеки. Один из представителей старшего поколения, кото-
рые гарантировали хорошее, качественное чтиво. Мюррей Лейнстер, Пол Андерсон, Гордон
Диксон, Айзек Азимов, Харлан Эллисон… Роберт Хайнлайн. Да, именно Хайнлайн написал
«Дверь в лето». Генри всегда издевался над ним из-за этих книжек, называл маменькиным
сынком, книжным червем, спрашивал, может ли он читать и дрочить одновременно, спраши-
вал, как ему удается так долго сидеть, уткнувшись носом в выдумки про ракеты и машины
времени. Генри, старший брат. Генри, с лицом в прыщах, блестящих от кремов, которые, судя
по аннотации, могли в мгновение ока расправиться с прыщами. Генри, собравшийся в ар-
мию. Эдди, младший брат. Эдди, приносивший книги из библиотеки. Тринадцатилетний
Эдди, по возрасту такой же, как Джейк сейчас. На дворе 1977 год, ему тринадцать, он на
Второй авеню, и такси поблескивают желтым под солнечным светом. Черный юноша с плей-
ером проходит мимо ресторана «Чав-Чав». Эдди может его видеть, Эдди знает, что слушает
черный юноша: Элтона Джона, который поет, понятное дело, «Кто-то сегодня спас мне
жизнь». На тротуаре много людей. Вечер уже не за горами, и люди идут домой, проведя еще
один день на стальных полях Кальи Нью-Йорк, где выращивают деньги вместо риса и не жа-
луются на плохой урожай. Женщины выглядят забавно в дорогих деловых костюмах и
кроссовках: их туфли на высоком каблуке в сумочках, потому что рабочий день закончился,
и они идут домой. Все улыбаются, потому свет такой яркий, а воздух такой теплый. Издалека
даже доносится перестук дятла. Перед ним дверь в лето 1977 года, таксисты берут бакс с
четвертью за посадку и тридцать центов за каждую четверть мили. Раньше они брали мень-
ше, потом будут брать больше, но сейчас такса у них такая. Космический челнок с учитель-
ницей на борту еще не взорвался. Джон Леннон еще жив, хотя долго не проживет, если будет
и дальше злоупотреблять героином, этим китайским белым. Что же касается Эдди Дина,
Эдди Кантора Дина, то он про героин еще ничего не знает. Несколько сигарет – вот и все его
грехи (если не считать попыток погонять шкурку, которые еще год не будут удачными). Ему
– тринадцать. В Нью-Йорке 1977 год, и на груди у него растут ровно четыре волоска. Он
пересчитывает их каждое утро, надеясь, что к ним вот-вот присоединится пятый. Это лето
после лета паруснико
в 62 .Июньский день катится к вечеру, и он слышит радостную мелодию.
Радостная мелодия льется из динамиков над дверью магазина «Башня выдающихся
записей». Это Манго Джерри поет «Летом, этим летом», и…
Внезапно все это стало для Эдди реальным, совершенно реальным, и он вскинул левую
руку: приготовились. За его спиной Роланд сел, достал ящик из розового мешка. И, как толь-
ко Эдди и оттопырил большой палец, стрелок поднял крышку.
Тут же Эдди услышал прекрасную и ужасную мелодию колокольцев. Глаза начали сле-
зиться. В свободно стоящей перед ним двери что-то щелкнуло, она начала открываться, и на
пол пещеры легла полоса солнечного света. Донеслись звуки клаксонов и перестук дятла. Не
так уж и давно он так хотел, чтобы такая вот дверь открылась, что ради этого едва не убил
62 Речь идет о грандиозном параде парусников, который устраивался в рамках программы празднования 200-
летия США.
273