349 / 374
Стивен Кинг: «Волки Кальи»
знаешь, кто это?
– А ты?
Слайтман покачал головой.
– Тогда больше не будем об этом. Возможно, со временем я встречу его, и тогда он от-
ветит мне за всех этих детей.
Слайтман молчал, и Роланд чувствовал его сомнения. Что ж, он имел право сомневать-
ся. Разговор подходил к концу, и натяжение невидимой ленты, стягивающей грудь стрелка,
начало ослабевать. Впервые он повернулся лицом к Слайтману.
– Энди всегда находил такого, как ты, Слайтман. Я не сомневаюсь, что для этого его и
оставили, как не сомневаюсь и в том, что смерть твоей дочери, сестры Бенни, не была слу-
чайной. Им всегда требовался один оставшийся в живых близнец и один слабовольный ро-
дитель.
– Ты не можешь…
– Молчать. Ты уже сказал все, что мог.
Слайтман замолчал, сидя рядом с Роландом.
– Я понимаю предательство. Мне самому приходилось предавать, однажды даже Джей-
ка. Но это ничего не меняет. Ты остаешься таким, как есть, скажу это прямо. Ты – пожира-
тель падали. Расти, превратившаяся в стервятника.
Румянец заливал щеки Слайтмана.
– Я сделал это ради моего мальчика, – упрямо повторил он. Роланд плюнул в свою сло-
женную лодочкой ладонь, потом поднял руку и провел ладонью по щеке Слайтмана. Щека
горела от прилившей крови. Потом стрелок взялся за очки, поправил их на переносице.
– Ты не отмоешься. Из-за них. Очками они пометили тебя, Слайтман. Очки – твое
клеймо. Ты говоришь, что сделал это ради своего мальчика, чтобы спать по ночам. Я говорю
себе, что предал Джейка, чтобы не потерять шанс спасти Башню… и благодаря этому могу
спать по ночам. Разница между нами, единственная разница, состоит в том, что я никогда не
брал очков, – он вытер руку о штаны. – Ты продался, Слайтман. И ты забыл лицо своего
отца.
– Оставь мне жизнь, – прошептал Слайтман. Он стер со щеки слюну стрелка. По лицу
потекли слезы. – Ради моего мальчика.
Роланд кивнул.
– Все и делается ради твоего мальчика. Ты потащил его за собой, как мертвого цы-
пленка. Ладно, хватит об этом. Если все пройдет, как я задумал, ты сможешь и дальше жить
с ним в Калье и стареть, уважаемый соседями. Ты будешь одним из тех, кто сразился с Вол-
ками, когда стрелки пришли в город по Тропе Луча. Когда ты не сможешь ходить самостоя-
тельно, он будет ходить с тобой и поддерживать тебя. Я это вижу, и мне не нравится то, что я
вижу. Потому что человек, который продает душу за очки, может продать ее вновь, гораздо
дешевле, и рано или поздно твой мальчик все о тебе узнает. И самое лучшее, что ты можешь
сделать для своего мальчика – погибнуть сегодня смертью героя, – прежде чем Слайтман
успел ответить, Роланд поднял руку и закричал. – Эй, Оуверхолсер! Мы на месте! Оуверхол-
сер! Останавливай фургон. Приехали!
– Роланд… – начал Слайтман.
– Нет, – Роланд натянул вожжи. – Разговор окончен. Только помни, что я тебе сказал,
сэй: если у тебя появится шанс умереть сегодня героем, окажи сыну услугу, используй его.
3
Поначалу все шло согласно плану, и они называли это ка. Когда начались накладки и
появились первые жертвы, они тоже называли сие ка. Ка, о чем мог бы сказать им стрелок,
зачастую последнее объяснение, за которое может зацепиться человек.
4
Роланд растолковал детям, что он от них хочет, еще на лужайке у шатра, под горящими
факелами. Теперь, когда рассвело, пусть солнце еще и не поднялось на крыльях, они по-
349