— Да? А откуда я возьму деньги на следующий раз?
— У тебя же еще что-то осталось.
— И все-то ты знаешь!
Они стояли на четвереньках и смотрели друг другу в провалившиеся глаза, как два хищника
перед схваткой.
— Сегодня ночью, на обратном пути, они принесут еще. Оттуда. Этим товаром торговать
легче. Я сказал им, что у нас еще есть пять марок.
— Знаешь что?.. — начал было Лебенталь, но тут же умолк. — В общем, дело твое. Если у
тебя есть деньги… — сказал он, выдержав паузу.
509-й не отрываясь смотрел ему в глаза. Наконец, Лебенталь, не выдержав, отвернулся и
бессильно опустился на локти.
— Ты меня сведешь в могилу! — запричитал он тихо. — Чего ты хочешь? Зачем ты суешься
не в свое дело?
509-й отчаянно боролся с желанием схватить картофелину, засунуть ее в рот, потом еще
одну и еще, пока их никто не отнял.
— Как ты себе это представляешь? — бормотал Лебенталь. — Все сожрать, потратить все
деньги, как идиоты — а потом?.. Где потом взять деньги?
Картошка. 509-й чувствовал ее запах. Хлеб. Руки не желали больше подчиняться разуму.
Желудок свело от нестерпимой жажды пищи. Есть! Есть! Глотать! Быстро! Быстро!
— У нас есть коронка, — проговорил он с трудом и отвернулся. — Как с коронкой? Мы же
получим за нее что-нибудь. Ты нашел кого-нибудь?
— Сегодня ничего не получается. Это долгая история. Надо рассчитывать только на то, что
держишь в руках.
«Неужели он не хочет есть? — думал 509-й. — Что он болтает? Неужели у него от голода не
разрывается желудок на части?»
— Лео, — сказал он, с трудом шевеля тяжелым языком, — подумай о Ломане. Если она
доберется и до нас, будет поздно. Теперь каждый день на счету. Нам больше не нужно думать на
целые месяцы вперед.
Со стороны женского лагеря донесся крик — тонкий и жалобный, словно зов испуганной
птицы. Там какой-то мусульманин стоял на одной ноге, простирая руки к небу. Второй пытался
его сдержать. Казалось, будто они танцуют перед темными кулисами неба странно-нелепое «па-
де-де». Мгновение спустя они оба рухнули наземь, как два высохших деревца, и крик смолк.
509-й повернулся.
— Если мы станем такими, как эти, нам уже ничто не поможет, — сказал он. — Тогда нам
крышка. Навсегда. Мы должны защищаться, Лео.
— Защищаться? Как?
— Защищаться, — уже спокойнее повторил 509-й. Он вновь обрел способность видеть.
Запах хлеба уже не ослеплял его. — Чтобы выжить, — шепнул он почти беззвучно на ухо
Лебенталю, — и отомстить…
Тот отпрянул:
— Я не хочу даже думать об этом!
509-й усмехнулся:
— Тебя никто и не заставляет. Ты только добывай жратву.
Лебенталь помолчал немного. Потом сунул руку в карман, достал деньги, пересчитал их,
держа перед самыми глазами, и протянул 509-му.
— Здесь три марки. Последние. Теперь ты доволен?
509-й молча взял деньги.
