218 / 453
218
Стивен Кинг: «Темная Башня»
И, отчего сердце Джейка холодело:
– Я не стреляю рукой; тот, кто целится рукой, забыл лицо своего отца.
После этой фразы Роланд в полумраке (окна затянули портьерами) взял Эдди за руку и
сжал ее:
– Да, Эдди, ты говоришь правильно. Ты откроешь глаза и увидишь мое лицо, дорогой?
Но Эдди не открыл глаза. Вместо этого – и сердце Джейка похолодело еще сильнее –
молодой мужчина с бесполезной повязкой на голове зашептал:
– Все умолкает в чертогах мертвых. Вот палаты, в руинах лежащие, где паутину плетут
пауки и светочи гаснут один за другим.
После этого какое-то время Эдди лишь что-то невнятно бормотал, Джейк, во всяком
случае, не мог разобрать ни слова. Он сменил воду в тазике, а когда вернулся к кровати, Ро-
ланд, увидев его мертвенно-бледное лицо, сказал, что он может идти.
– Но…
– Иди, иди, сладенький, – поддержала стрелка Сюзанна. – Только будь осторожен. Кто-
то из них мог остаться, чтобы отомстить.
– Но как я…
– Я тебя позову, – пообещал Роланд и прикоснулся к виску оставшимися пальцами пра-
вой руки. – Ты меня услышишь.
Джейку хотелось поцеловать Эдди перед уходом, но он побоялся. Не потому, что
смерть могла передаваться, как простуда, он знал, что это не так, но боялся, что прикоснове-
ния его губ будет достаточно, чтобы отправить Эдди на пустошь в конце тропы.
И тогда Сюзанна могла обвинить его в смерти мужа.
6
В коридоре Динки спросил его, как Эдди.
– Очень плох, – ответил Джейк. – У тебя есть сигарета?
Динки изогнул бровь, но сигарету Джейку дал. Мальчик постучал ею по ногтю большо-
го пальца, как делал стрелок с фабричными сигаретами, прикурил от зажигалки, предложен-
ной Динки, глубоко затянулся. Дым по-прежнему жег горло, но не так сильно, как в первый
раз. Голова только чуть закружилась, и он не закашлялся.
Скоро стану курильщиком
, – по-
думал он. –
Если удастся вернуться в Нью-Йорк, может, смогу поступить на работу в те-
левещательную корпорацию, в отдел отца. Я уже наловчился устранять конкурентов
.
Он поднял сигарету на уровень глаз, маленькую белую ракету с дымком, идущим из но-
совой, а не задней части. Прочитал слово CAMEL, написанное у самого фильтра.
– Я говорил себе, что никогда не буду курить, – признался он Динки. – Никогда в жиз-
ни. И вот стою с сигаретой в руке. – Он рассмеялся. Горько и невесело, взрослым смехом, от
которого по его телу пробежала дрожь.
– Прежде чем попасть сюда, я работал на одного парня, – ответил Динки. – Его звали
мистер Шарптон. Так он говорил, что «никогда» – то самое слово, которое слушает Бог, если
хочет посмеяться.
Джейк не ответил. Думал о том, как Эдди говорил о чертогах мертвых, о палатах, в ру-
инах лежащих. Джейк, следуя за Миа, побывал в такой палате, когда-то давно и во сне. Те-
перь Миа мертва. И Каллагэн мертв. И Эдди умирает. Он подумал о телах, лежащих под оде-
ялами, пока гром в отдалении перекатывал кости. Подумал о мужчине, убившем Эдди, кото-
рый покатился влево после того, как его прикончила пуля Роланда. Попытался вспомнить
праздничную вечеринку, которую устроили в их честь в Калье Брин Стерджис, с музыкой,
танцами, цветными факелами, но на память пришла смерть Бенни Слайтмана, еще одного
друга. В этот вечер в мире, похоже, не было ничего, кроме смерти.
Он сам умер и вернулся: вернулся в Срединный мир и к Роланду. Всю вторую половину
дня он пытался убедить себя, что такое же может произойти и с Эдди, но каким-то образом
знал, что не произойдет. Участие Джейка в этой истории еще продолжалось, Эдди – закончи-
лось. Джейк мог бы отдать двадцать лет своей жизни… тридцать! – чтобы не верить в это, но
верил. Должно быть, он все-таки обладал даром ясновидения.