302 / 453
302
Стивен Кинг: «Темная Башня»
практически бесполезные.
– Мне на это наплевать, – устало сказала Сюзанна. – Только бы нам удалось выбраться
из этого места.
– Мы выберемся, – ответил Роланд.
3
Сюзанна в Центральном парке, день достаточно холодный, чтобы дыхание паром
вырывалось изо рта. Небо белое от горизонта к горизонту, снежное небо. Она смотрит на
полярного медведя, который кружит по своему каменному островку, несомненно, насла-
ждаясь холодной погодой, когда чья-то рука обнимает ее за талию. Теплые губы чмокают
в холодную щеку. Она поворачивается, и рядом стоят Эдди и Джейк. На лицах обоих оди-
наковые улыбки, на головах – практически одинаковые вязаные шапочки. На шапочке Эдди
вышито
СЧАСТЛИВОГО
, на шапочке Джейка –
РОЖДЕСТВА
. Она уже открывает рот,
чтобы сказать: «Мальчики, вы не можете здесь быть, вы, мальчики, умерли», – но тут же
понимает, к своему безмерному облегчению, что все, что было – всего лишь сон, который
она видела. И действительно, как можно в этом сомневаться? Нет говорящих зверьков,
которые называются ушастиками-путаниками, конечно же, нет, нет существ-тахинов с
человеческим телом и головой животного, нет таких мест, как Федик или замок Дискор-
дия.
А самое главное, нет стрелков, Джон Кеннеди был последним, ее шофер Эндрю гово-
рил правильно.
– Принес тебе горячий шоколад, – говорит Эдди и протягивает к ней руку. Рука дер-
жит чашку горячего шоколада, поверх которого сливки, посыпанные мускатным орехом;
она чувствует запах, а когда берет кружку, чувствует его пальцы под перчатками, и в
этот момент с неба начинают планировать первые снежинки. Она думает, как же это
хорошо, жить в привычном тебе Нью-Йорке, как здорово, что эта реальность реальна,
что они вместе в году…
В каком году от Рождества Христова?
Она хмурится, потому что это серьезный вопрос, не так ли? В конце концов, Эдди –
человек восьмидесятых, а ее пребывание в Нью-Йорке оборвалось в 1964-м (или в 65-м?)
Что же касается Джейка, Джейка Чеймберза со словом
РОЖДЕСТВА
, вышитого на ша-
почке, он же из семидесятых? И если они трое представляют собой разные десятилетия
второй половины двадцатого века, какое время может быть для них общим? Какой нынче
год?
«ДЕВЯТНАДЦАТЬ, – говорит голос из воздуха (возможно, это голос Банго Сканка,
Великого потерянного персонажа), – это ДЕВЯТНАДЦАТЬ, это ЧЕЗЗЕТ. Все твои друзья
мертвы».
С каждым словом мир становится все более эфемерным. Она может видеть сквозь
Эдди и Джейка. Смотрит на полярного медведя, а тот лежит мертвым на каменном ост-
рове, вскинув лапы к небу. Такой приятный запах горячего шоколада уходит, сменяется
запахом затхлости: старой штукатурки, древнего дерева. Запахом номера отеля, в кото-
ром никто не спал многие годы.
«Нет, – стонет ее разум. – Нет, я хочу Центральный парк, я хочу мистера СЧАСТ-
ЛИВОГО и мистера РОЖДЕСТВА, я хочу вдыхать запах горячего шоколада и видеть пер-
вые робкие декабрьские снежинки, я сыта по горло Внутренним миром, Срединным миром,
Крайним миром. Я хочу Мой мир. Мне даже все равно, увижу я Темную Башню или нет».
Губы Джейка и Эдди двигаются синхронно, словно они поют песню, которую она не
может услышать, но это не песня. Слова, которые она читает по их губам, прежде чем
сон рассыпается.
4
– Остерегайся Дандело.