317 / 453
317
Стивен Кинг: «Темная Башня»
Может, и нет. Но если бы дьявол-искуситель добавил еще пару меховых наушников…
А ведь требовалась самая малость, чтобы они не испытывали никаких неудобств. Она
думала об этом постоянно. Еды им хватало, в воде тоже не было недостатка, потому что че-
рез каждые пятнадцать миль им встречался насос, который работал, выкачивая холодную
минеральную воду из глубин Плохих Земель.
Плохие Земли
. Часы, дни, потом и недели она раздумывала над этими двумя словами.
Почему эти земли стали плохими? Благодаря отравленной воде? Вода невкусная, все так, но
ведь не отравленная. Нехватка еды? Еда у них была, пусть со временем с ней и возникли бы
проблемы, если б не удалось пополнить запасы. А пока Сюзанне, конечно, надоела бесконеч-
ная тушенка, не говоря уже про изюм на завтрак и, если возникало такое желание, на десерт.
Однако это была еда. Горючее для организма. Так каким образом эти земли оправдывали свое
название, превращаясь в Плохие, если у них были пища и питье? С приближением ночи, когда
небо на западе становилось сначала золотым, а потом багряным, а на востоке из лилового –
черным, с точечками звезд. Завершения каждого последующего дня она ждала со все нарас-
тающим ужасом: пугала сама мысль о еще одной бесконечной ночи, когда они втроем будут
лежать, прижавшись друг к другу, ветер – свистеть и завывать в скалах, а звезды – бес-
страстно смотреть с неба. С наступлением ночи она попадала в холодное чистилище, где сто-
пы и кисти ныли изнутри, а в голове сидела одна мысль:
Если бы у меня были свитер и пер-
чатки, я была бы всем довольна. Это все, что мне требуется, всего лишь свитер и пер-
чатки. Потому что на самом деле не так уж и холодно
.
И действительно, до какой температуры охлаждался воздух после заката? Никогда эта
температура не падала ниже тридцати двух градусов по Фаренгейту, она это знала, потому
172
что вода, которая оставлялась для Ыша, не замерзала. Она полагала, что от полуночи до рас-
света температура падала до сорока градусов, но пару-тройку раз опускалась к тридцати, по-
тому что на кромке кастрюли, которая служила миской Ышу, появлялась тонкая корочка
льда.
Сюзанна начала поглядывать на меховую шкуру Ыша. Поначалу говорила себе, что это
всего лишь упражнения для ума, способ скоротать время, мысли о том, сколько энергии вы-
деляет организм Ыша, перерабатывая пищу, и насколько тепло чувствует он себя в этой ме-
ховой шкуре (с густым мехом, удивительно густым, потрясающе густым мехом)? Постепенно
она начала осознавать, каким же чувством вызываются эти мысли – завистью, которая зву-
чала в голосе Детты:
Этот малыш не печалится, когда заходит солнце, не так ли? Нет,
только не он! Ты полагаешь, что его шкуры хватит на две пары рукавиц
?
Она гнала эти мысли прочь, отвратительные и ужасные, задаваясь вопросом, а есть ли
предел низости человеческой души, когда она начинает думать только о себе, готовая по-
жертвовать кем и чем угодно, и решила, что не хочет этого знать.
Все глубже и глубже проникал в них холод, день за днем, ночь за ночью. Сидел в них,
как заноза. Они ложились спать лицом другу к другу, с Ышем между ними, потом поворачи-
вались спинами к Ышу. Долго спать не могли, как бы ни уставали за день. Когда луна начала
прибывать, разгоняя темноту, они две недели шли по ночам и спали днем. Так было легче.
Из живности они видели только больших черных птиц, летающих на юго-восточном
горизонте или собирающихся по каким-то лишь им ведомым причинам на столовых горах.
Если ветер дул с той стороны, Роланд и Сюзанна слышала их пронзительное карканье.
– Как ты думаешь, эти птицы годятся в пищу? – однажды спросила Сюзанна стрелка.
Луна почти ушла, и они вновь шли днем и спали ночью, чтобы вовремя увидеть подстерега-
ющие на дороге опасности (несколько раз тропу пересекали глубокие расщелины, а однажды
они натолкнулись на карстовую воронку, дна которой даже не смогли разглядеть).
– А как ты думаешь? – спросил Роланд.
– Скорее всего нет, но я бы не возражала против того, чтобы поймать одну и попробо-
вать. – Сюзанна помолчала. – Чем они тут питаются?
Роланд только покачал головой. Тропа в тот момент проходила по какому-то фантасти-
32 градуса по Фаренгейту соответствуют 0 градусов по Цельсию, то есть температуре замерзания воды.
172