341 / 453
341
Стивен Кинг: «Темная Башня»
красного раскаленные угли.
– Они не посмеют приблизиться к твоему костру.
– А завтра?
– Завтра мы будем так далеко от «Ле кас руа рюс», что даже Мордред не убедит их ле-
теть за нами.
– Откуда ты
это
знаешь?
Он опять покачал головой, хотя подумал, что ему известен ответ на ее вопрос. То, что
он знал, шло от Башни. Чувствовал, что ее пульсации оживают в голове. Словно из сухого
зерна проклюнулся зеленый росток. Но полагал, что говорить об этом еще рано.
– Ложись, Сюзанна. Отдохни. Я подежурю до полуночи, потом разбужу тебя.
– Значит, мы начинаем нести вахту.
– Да.
– Он наблюдает за нами?
Наверняка Роланд этого не знал, но полагал, что наблюдает. Воображение рисовало ему
худенького мальчика (но теперь у него выпирал туго набитый живот, потому что поел маль-
чик хорошо), голого под грязным, рваным бушлатом. Он находится в одном из этих стран-
ных, узких домов, возможно, на третьем этаже, откуда можно многое увидеть. Сидит на под-
оконнике, подтянув колени к груди, чтобы хоть немного согреться, шрам на боку наверняка
ноет, и смотрит на яркую точку их костра, смотрит и завидует. Завидует их дружбе. Поло-
винная мать и Белый отец, оба повернувшиеся к нему спиной.
– Очень может быть.
Она уже начала укладываться, вновь села. Прикоснулась к болячке под нижней губой.
– Это не прыщик, Роланд.
– Нет? – Он не отрывал от нее глаз.
– В колледже у меня была подруга, у которой выскочил вот такой же «прыщик». Он
кровоточил, потом подсыхал, вроде бы заживал, снова темнел и кровоточил вновь. В конце
концов она пошла к врачу, специалисту, которых мы называем дерматологами, и он сказал,
что это ангиома. Сосудистая опухоль. Сделал ей укол новокаина и вырезал ее скальпелем.
Похвалил мою подругу за то, что она вовремя пришла к нему, потому что с каждым днем эта
опухоль прорастала бы все глубже. И в итоге могла добраться и до нёба, и до носовых пазух.
Роланд молчал, ожидая продолжения. Термин, который она использовала,
сосудистая
опухоль
, отдавался в голове. Он подумал о том, что такая опухоль не помешала бы Алому
Королю. Да и Мордреду тоже.
– У нас нет новокаина, – заговорила Детта Уокер, – и я это знаю. Но если придет время,
и я скажу тебе, что надо, ты возьмешь нож и вырежешь этот гребаный, отвратительный
прыщ с моего лица. И тебе придется сделать это быстро. Ты меня понимаешь? Тебе ясно, о
чем я?
– Да. А теперь ложись. Отдохни.
Она легла. А пятью минутами позже, когда вроде бы заснула, Детта Уокер открыла
глаза и сердито
(
Я слежу за тобой, белый мальчик
)
глянула на него. Роланд ей кивнул, и она вновь закрыла глаза. Через минуту или две они
опять открылись. На этот раз на него смотрела Сюзанна, и глаза, закрывшись еще раз, более
уже не открывались.
Он пообещал разбудить Сюзанну в полночь, но дал поспать на два часа больше, зная,
что в тепле костра ее тело действительно отдыхает, по крайней мере в эту ночь. А когда его
прекрасные новые часы показали час ночи, он почувствовал, что наблюдение с них снято.
Мордред проиграл схватку со сном в самое темное время ночи, как и бесчисленное количе-
ство детей до него. И где бы ни находилась его комната, этот нежеланный, одинокий ребенок
уснул, подоткнув грязный бушлат и положив голову на руки.
И подрагивают ли его губы, все еще в запекшейся крови сэя Вдумчивого, когда ему
снится сосок, за который он ухватывался лишь однажды, молоко, которого он так и не
попробовал
?
Роланд этого не знал. Да и не хотел знать. Его радовало, что он бодрствует в тишине