412 / 453
412
Стивен Кинг: «Темная Башня»
Роланд присел на корточки у розы, наклонился к ней, чтобы раствориться в успокаива-
ющей мощи ее пения и сверкающем свете, исцеляющем свете, идущем из центра. Патрик не-
довольно вскрикнул, махнул Роланду рукой, требуя, чтобы тот отодвинулся. Иначе он не ви-
дел розу и не мог ее рисовать. От этого вскрика и взмаха руки раздражения у Роланда только
прибавилось, но он молча, без единого слова протеста, отодвинулся. Сам же попросил Пат-
рика нарисовать розу, верно? Подумал, будь здесь Сюзанна, их взгляды обязательно бы
встретились, в них читалось бы понимание, как в глазах родителей, не придающих значения
выходкам маленького ребенка. Но ее, разумеется, здесь не было; последняя из троих, она
тоже уже ушла.
– Ладно, так, полагаю, роза видна тебе лучше? – спросил он с выговором Детты, про-
глатывая какие-то звуки, соединяя по два слова в одно.
Патрик, однако, не отреагировал на резкость тона стрелка.
Возможно, даже пропустил
мимо ушей все, что я сказал
, – подумал Роланд. Лишенный языка юноша сидел, скрестив
ноги в лодыжках, положив альбом на бедра. Тарелка с недоеденным ленчем стояла сбоку.
– Рисуя, не забывай про еду, – добавил Роланд. – Прислушайся к тому, что я говорю. –
Наградой за его заботу стал еще один рассеянный кивок, и Роланд сдался. – Я собираюсь по-
спать, Патрик. День будет долгим, – «А ночь еще более долгой», – добавил он про себя… но
утешало его то же самое, что и Мордреда: эта ночь скорее всего будет последней. Роланд не
знал, что ждет его в Темной Башне, высившейся на дальнем конце поля роз, но, даже если бы
ему удалось разобраться с Алым Королем, он почему-то не сомневался, что это будет его по-
следний переход. Он не верил, что сможет покинуть Кан’-Ка Ноу Рей, и его это вполне
устраивало. Он очень устал. И несмотря на мощь розы, на него навалилась грусть.
Роланд из Гилеада прикрыл глаза рукой и тут же заснул.
4
Долго поспать ему не удалось, потому что Патрик, переполненный детским энтузиаз-
мом, разбудил его, чтобы показать первую нарисованную им розу: солнце предполагало, что
прошло десять минут, максимум пятнадцать.
Как и все рисунки Патрика, этот обладал странной силой. Юноша нарисовал розу, ка-
кой она была в жизни, пусть работал он в карандаше. Однако Роланд предпочел бы лишний
час сна, которого лишил его Патрик, вынося на суд стрелка свое творение. Впрочем, он одоб-
рительно кивнул, обещая себе, что не будет более ворчать и брюзжать рядом с такой красо-
той, и Патрик улыбнулся, ему для счастья хватило и такой малости. Перевернул лист и при-
нялся вновь рисовать розу. По одному рисунку на каждого, как и просил Роланд.
Стрелок снова мог поспать, но имело ли смысл? Через несколько минут немой юноша
закончил бы работу и вновь разбудил бы его. Поэтому он подошел к Ышу и погладил по гу-
стой шерсти, что делал крайне редко.
– Извини, что говорил с тобой грубо, дружок. Скажешь мне хоть словечко?
Но Ыш не сказал.
Пятнадцатью минутами позже Роланд собрал те немногие вещи, что брал с повозки, по-
плевал на ладони и взялся за рукоятки. Повозка стала легче, по-другому и быть не могло, но
казалось, что она заметно потяжелела.
Конечно, она тяжелая
, – подумал Роланд. –
На ней мое горе. Я тащу его с собой, куда
бы ни пошел, да, тащу
.
Скоро на Хо-2 забрался и Патрик Дэнвилл. Устроился поудобнее, накрылся шкурами и
мгновенно заснул. Роланд продолжал идти, наклонив голову, тень, начинающаяся от его са-
пог, все удлинялась. Ыш шагал рядом.
Еще одна ночь
, – думал стрелок. –
Еще одна ночь, потом еще один день в пути, и все
закончится. Так или иначе
.
Он позволил биению Башни и многочисленным голосам наполнить голову и влить силы
в ноги… хотя бы чуть-чуть. Роз встречалось все больше, они десятками росли как по обочи-
нам, так и на невзрачной равнине, по которой тянулась дорога. Некоторые росли прямо на
дороге, и стрелок обогнул их по широкой дуге, чтобы не задеть. При всей своей усталости он