417 / 453
417
Стивен Кинг: «Темная Башня»
привалившись спиной к сухому стволу тополя, Патрик тупо смотрел прямо перед собой
сквозь занавес волос, которым теперь, после ухода Сюзанны, вновь предстояло стать гряз-
ными. Ушастик-путаник яростно извивался, из его раскрывающейся и закрывающейся пасти
летела пена, а Мордред старался сломать ему хребет, выгибая спину так, как гнуться ей не
полагалось.
Если бы он не выскочил из высокой травы
, – подумал Роланд, –
сейчас бы Мордред
вот так держал меня
.
Ыш сумел вонзить зубы в одну из паучьих лап. В свете костра Роланд видел, как напря-
гаются челюстные мышцы ушастика-путаника, загоняя зубы все глубже и глубже. Тварь за-
верещала, его хватка ослабла. Ыш мог бы вырваться на свободу, прими он такое решение. Не
принял. Вместо того, чтобы прыгнуть вниз и удрать, прежде чем Мордред успел бы вновь
схватить его, Ыш воспользовался мгновениями свободы, чтобы вытянуть шею и вонзить
зубы в то место, где одна из лап соединялась с раздувшимся телом. Зубы его вонзились глу-
боко, с обеих сторон пасти потекли потоки красновато-черной жидкости. В свете костра она
поблескивала оранжевыми искорками. Мордред заверещал еще громче. В своих расчетах он
забыл учесть Ыша, и теперь за это расплачивался. В мерцающем свете костра и он, и уша-
стик-путаник казались выходцами из кошмарного сна.
И где-то неподалеку в ужасе завопил Патрик.
Никчемный шлюхин сын все-таки заснул
, – с горечью подумал Роланд. Но кто доверил
ему дежурство?
– Отпусти его, Мордред! – закричал он. – Отпусти, и я позволю тебе прожить еще один
день! Клянусь именем моего отца!
Красные глаза, полные безумия и злобы, глянули на него над изогнувшимся телом
Ыша. А поверх них, со спины паука, смотрела еще одна пара глаз, крохотных, синих, с була-
вочную головку. Смотрела на стрелка с чисто человеческой ненавистью.
Мои собственные глаза
, – в испуге подумал Роланд, и тут же раздался сухой треск.
Мордред сломал Ышу позвоночник, но зверек, несмотря на смертельную травму, не разжал
челюстей, вцепившихся в сочленение лапы и тела Мордреда-паука, где жесткие щетинки со-
драли часть кожи с морды Ыша, обнажив острые зубы, которые могли так нежно ухватывать
за запястье Джейка, когда ушастик-путаник хотел повести мальчика за собой и что-то ему
показать. «Эйк! – кричал он в таких случаях. – Эйк-Эйк!»
Правая рука Роланда цапнула кобуру и нашла ее пустой. И только тут, через многие
часы после ее ухода, он осознал, что Сюзанна взяла с собой в другой мир один из его револь-
веров.
Хорошо
, – подумал он. –
Хорошо. Если по ту сторону двери она найдет темноту, пя-
тью пулями она встретит тварей, которые живут там, а шестую прибережет для себя.
Хорошо
.
Но мысль эта вертелась где-то на периферии сознания. Он вытащил второй револьвер,
когда Мордред чуть согнул задние лапы, а оставшейся средней обхватил туловище Ыша и
оторвал зверька, все еще рычащего, от искусанной, кровоточащей лапы. Паук бросил мохна-
тое тельце от себя и вверх. Поднимаясь, оно на мгновение заслонило яркий маяк Древней
Матери. Когда Мордред отбросил Ыша, Роланд испытал дежа-вю, потому что уже видел этот
полет давным-давно, в магическом кристалле Колдовской радуги. Ыш по дуге пролетел над
костром и закончил свой полет, насадившись на обломанный конец ветви. А обломал ее сам
стрелок, заготавливая дрова для костра. Он издал ужасный крик, крик смерти, и потом, об-
мякнув, повис над головой Патрика.
Мордред без задержки двинулся на Роланда, но его атаке недоставало стремительности:
одну лапку ему отстрелили при рождении, а теперь и вторая висела плетью, половинки клеш-
ни спазматически сжимались и разжимались, волочась по земле. Глаз Роланда никогда не был
более зорким, хладнокровие, охватывающее его в такие моменты – более сильным. Он видел
белый нарост и синие глаза стрелка, которые были
его глазами
. Он видел лицо своего един-
ственного сына, смотрящее со спины этого чудовища, а потом оно исчезло в выплеске крови,
после того, как первая пуля вспорола его. Паук подался назад, его лапы попытались ухва-
титься за черное звездное небо. Следующие две пули Роланда вошли в открывшееся брюшко