419 / 453
419
Стивен Кинг: «Темная Башня»
Если ты хотел пойти с ней, мог бы это сделать, когда у тебя был шанс
.
Он остался, зная, что потребуется Роланду? Что Патрик подведет, когда запахнет жаре-
ным (разумеется, фраза Эдди)?
Почему у тебя такие грустные глаза?
Потому что он знал, что этот день будет для него последним, а смерть – нелегкой?
– Думаю, ты знал и то, и другое. – Роланд закрыл глаза, чтобы лучше ощущать мех под
руками. – Мне очень жаль, что я говорил с тобой так… я бы отдал пальцы на моей здоровой
руке, чтобы те мои слова остались невысказанными. Отдал бы, все до единого, я говорю пра-
вильно.
Но здесь, как и в Ключевом мире, время текло в одну сторону. Что сделано, то сделано.
И повернуть что-то вспять не было никакой возможности.
Роланд мог бы сказать, что злости в нем не осталось, что выгорели последние ее крохи,
но когда ощутил, как кожу закололо, словно иголками, и понял, откуда это взялось, то по-
чувствовал, как новая ярость опять наполняет сердце. Почувствовал и другое: его натружен-
ные, но талантливые руки вновь обрели привычную уверенность.
Патрик
рисовал
его! Сидя под тополем, как будто маленький зверек, мужеством пре-
восходящий его в десять, чего там, в сто раз, не умер на этом самом дереве, ради спасения их
обоих.
Так уж он создан
, – спокойно и мягко заговорила Сюзанна в голове у Роланда. –
Это
все, что у него есть, все остальное отняли: родной мир, мать, язык и разум, который ко-
гда-то у него был. Он тоже скорбит, Роланд. Он тоже испуган. И только так может себя
успокоить
.
Безусловно, она все говорила правильно. Но правота эта лишь разожгла ярость Ролан-
да, вместо того чтобы умиротворить. Стрелок отложил оставшийся револьвер в сторону (те-
перь он поблескивал между двух роз), потому что не хотел, чтобы его рукоятка находилась в
непосредственной близости от руки. Был не в том настроении. Потом поднялся, чтобы как
следует отчитать Патрика. Почему-то ему казалось, что настроение его от этого хоть немно-
го, но улучшится. Он уже слышал свои первые слова: «Тебе нравится рисовать тех, кто спа-
сал твою совершенно никчемную жизнь, глупец? Это веселит твое сердце?»
И уже открыл рот, чтобы начать, когда увидел, что Патрик отложил карандаш и схва-
тил свою новую игрушку. От ластика уже осталась половина, а других не было: Сюзанна за-
брала розовые цилиндрики с собой, как и револьвер Роланда, возможно, только по той при-
чине, что, занятая более важными мыслями, забыла о стеклянной баночке, лежащей в карма-
не. Патрик поднес ластик к рисунку, потом поднял голову, похоже, с тем, чтобы уточнить,
что именно он собрался стереть, и увидел стрелка, который стоял на дне пересохшей речки и
хмурился, глядя на него. Патрик сразу сообразил, что Роланд зол, хотя едва ли понял,
с чего
злится стрелок, и лицо его исказилось от страха и предчувствия беды. Роланд увидел юношу,
каким, должно быть, время от времени видел его Дандело, и вот тут злость его рассеялась
как дым. Он не хотел, чтобы Патрик боялся его, ради Сюзанны, не себя лично, не хотел, что-
бы Патрик боялся его.
И вот тут выяснилось, что и ему будет лучше, если Патрик не будет его бояться.
Почему не убить его
? – спросил коварный голос в голове. –
Убить и избавить от всех
жизненных несчастий, раз уж ты проникся к нему такой нежностью? Он и ушастик-пу-
таник могут вместе ступить на пустошь. Смогут приготовить там место и для тебя,
стрелок
.
Роланд покачал головой и попытался улыбнуться.
– Нет, Патрик, сын Сонии (именно так робот Билл называл юношу). Нет, я ошибся…
опять… и не стану тебя ругать. Но…
Он подошел к сидящему Патрику. Тот отпрянул, с собачьей улыбкой на лице, которая
вновь вызвала злость, но на этот раз Роланд легко подавил это чувство. По-своему Патрик
тоже любил Ыша, и другого способа справиться с горем он просто не знал.
Впрочем, для Роланда все это не имело ровным счетом никакого значения.
Он наклонился и осторожно вытащил ластик из пальцев Патрика. Юноша вопроситель-
но посмотрел на него, протянул руку, глазами упрашивая вернуть ему эту чудесную (и полез-