421 / 453
421
Стивен Кинг: «Темная Башня»
И вот тут мы должны присоединиться к нему, влиться в него, хотя рассказать о том,
что чувствует сердце Роланда в этот самый момент, когда цель его жизни наконец-то показа-
лась вдалеке, не под силу ни одному рассказчику. Представить себе такое просто невозмож-
но.
2
Роланд быстро огляделся, поднявшись на холм. Не потому, что ждал каких-то неприят-
ных неожиданностей, нет, в силу привычки. «Прежде всего определись с позицией», – гово-
рил Корт, вбивал им эту мысль, когда они были еще совсем детьми. Он посмотрел на дорогу
– лавировать среди роз, не задевая их, становилось все труднее, но пока это ему удавалось – и
тут до него вдруг дошло, что он увидел мгновением раньше.
Что, как тебе показалось, ты увидел
, – сказал себе Роланд, не отрывая глаз от
дороги. –
Возможно, это очередные руины, не отличающиеся от тех, мимо которых мы
прошли сегодня не раз и не два
.
Но даже тогда Роланд знал, что никакие это не руины. Потому что увиденное им нахо-
дилось не в стороне от Тауэр-роуд, а прямо перед ним.
Он вновь посмотрел прямо вперед, услышав, как шейные позвонки заскрипели, словно
несмазанная дверь, и там, все еще далеко впереди, но уже видимая на горизонте, реальная, как
розы, чернела на фоне неба вершина Темной Башни. Во сне он видел ее тысячи раз, но соб-
ственными глазами – впервые. В шестидесяти или восьмидесяти ярдах впереди дорога подни-
малась на еще более высокий холм. На вершине с одной стороны дороги располагался гово-
рящий круг, заросший ивами и жимолостью, с другой – роща железных деревьев. А по цен-
тру поднималось что-то черное, заслоняя крохотную часть синего неба.
Патрик остановился рядом с Роландом, издал нечленораздельный крик.
– Ты тоже видишь ее? – Голос осип, потрескивал от изумления. А потом, прежде чем
Патрик успел ответить, стрелок указал на то, что висело у юноши на шее, бинокль, един-
ственную вещь, которую они взяли из снаряжения Мордреда.
– Дай мне его, Патрик.
Патрик дал тут же. Роланд поднес бинокль к глазам, отрегулировал резкость, а затем у
него перехватило дыхание, стоило ему поймать в окуляры вершину Башни, вдруг прибли-
зившуюся на расстояние вытянутой руки. Какая часть Башни поднималась над горизонтом?
Какую по высоте часть он видел? Двадцать футов? Или пятьдесят? Этого он не знал, но ви-
дел как минимум три узких окна-амбразуры, поднимающихся по спирали, и видел консоль-
ный эркер на вершине, сверкающий всеми цветами радуги в весеннем солнечном свете, с чер-
ной серединой, которая, казалось, смотрела на него, как Глаз Тодэша.
Патрик закричал, протянул руку за биноклем. Он тоже хотел взглянуть на Башню, и
Роланд, не возражая, отдал юноше бинокль. Он был немножко не в себе, взгляд стал отсут-
ствующим. Что-то похожее, подумал Роланд, он испытывал и за несколько недель до поедин-
ка с Кортом, когда жил словно во сне или на луне. Чувствовал тогда: что-то грядет, какое-то
значительное изменение в его жизни. То же самое чувствовал и теперь.
А вот и ты
, – думал он. –
Моя судьба, конечная точка моего жизненного пути. И од-
нако, сердце у меня по-прежнему бьется (чуть быстрее, чем прежде, это правда), кровь
бежит по жилам, и, безусловно, когда я нагнусь, чтобы взяться за рукоятки этой черто-
вой повозки, спина протестующе застонет, и я, возможно, пущу «голубка». Ничего не из-
менилось
.
Он ждал, что на него накатит волна разочарования, поднятая этой мыслью. Вроде бы
по-другому и быть не могло. Не накатила. Вместо этого по телу начало растекаться всепро-
никающее счастье, первым делом залившее мозг, потом мышцы. Впервые с того момента, как
они с Патриком в этот день тронулись в путь, мысли об Ыше и Сюзанне покинули его. Он
обрел свободу.
Патрик опустил бинокль. Когда повернулся к Роланду, на лице отражалось волнение.
Он указал на черный палец, торчащий на горизонте, и закричал.
– Да, – кивнул Роланд. – Когда-нибудь, в каком-то мире, ты нарисуешь ее тамошнюю