420 / 453
420
Стивен Кинг: «Темная Башня»
ную) игрушку.
– Нет, – как мог мягко ответил ему Роланд. – Ты прожил только боги знают сколько
лет, не зная о существовании таких штучек; думаю, проживешь и до конца этого дня. Может,
ты найдешь, что еще нарисовать, Патрик… или стереть… но позже. Ты меня понимаешь?
Патрик не понимал, но, как только ластик оказался в нагрудном кармане, рядом с часа-
ми, похоже, забыл о его существовании и вновь принялся рисовать.
– Отложи на какое-то время и рисунок, – добавил Роланд.
Патрик подчинился без возражений. Указал на повозку, на Тауэр-роуд, издал очередной
вопросительный крик.
– Да, – кивнул Роланд, – но сначала мы должны посмотреть, нет ли среди снаряжения
Мордреда чего полезного, и похоронить нашего маленького друга. Ты поможешь мне предать
Ыша земле, Патрик?
Патрик горел желанием помочь, и похороны не заняли много времени; тельце было
куда меньше бьющегося в нем сердца. И еще поздним утром они начали отсчет последних
миль той длинной дороги, что вела к Темной Башне.
Глава 3
Алый Король и Темная Башня
1
Дорога и повествование получились длинными, вы не станете с этим спорить? Путеше-
ствие было долгим, цену пришлось заплатить высокую… но ничто великое не дается с легко-
стью. Длинная история, как и высокая башня, должны строиться из камня. Теперь, однако,
когда завершение близится, вы должны заметить двух путешественников, шагающих к нам с
большой осторожностью. Мужчина постарше, загорелый, с изрезанным морщинами лицом, с
револьвером на бедре, тянет за собой повозку, которую они называют Хо-2. Мужчина помо-
ложе, с большущим альбомом под мышкой, благодаря которому он похож на студента давно
ушедших дней, идет рядом с ним. Они поднимаются по длинному пологому склону холма, ко-
торый ничем не отличается от сотен других холмов, что остались позади. Заросшая травой
дорога, которой они следуют, с обеих сторон обрамлена остатками каменных стен. Дикие
розы растут в большом количестве среди превратившихся в щебень плит. На равнине, за раз-
рушившимися стенами, странные нагромождения камней. Некоторые напоминают развалины
замков, другие похожи на египетские обелиски. Есть и говорящие круги, где вызывают демо-
нов. В одном месте каменные колонны и цоколи в точности копируют Стоунхедж. Глаз уже
ищет друидов, собравшихся в центре огромного круга, возможно, для того, чтобы предска-
зать будущее на рунах, но хранителей этих сооружений, предтечей великого монумента нет.
Там, где когда-то они поклонялись своим богам, пасутся маленькие стада банноков.
Не важно. Мы пришли сюда не за тем, чтобы на завершающем этапе нашего долгого
путешествия осматривать древние руины, но старый стрелок тянет мимо них свою повозку.
Мы стоим на вершине холма и ждем, что он подойдет к нам. Он идет. И идет. Упорный, как и
прежде, человек, привыкший учиться говорить на языке страны, по которой идет (во всяком
случае, в некоторых учился), и старающийся узнать местные законы и обычаи; человек, ко-
торый всегда выравнивает перекосившиеся картины на стенах незнакомых номеров отелей.
Он поднимется на холм, так близко от нас, что нам в ноздри ударяет кислый запах его пота.
Вскидывает голову, быстро, автоматически смотрит перед собой, сначала вперед, потом
вправо-влево, как и всегда, поднимаясь на вершину. «Прежде всего определись с позицией», –
так учил Корт, и последний из его учеников правила этого не забыл. Он смотрит вверх без
особого интереса, смотрит вниз… и останавливается. Еще несколько мгновений не отрывает
глаз от дороги, когда-то мощеной, а теперь все более зарастающей травой, и опять поднимает
голову, на этот раз более медленно. Гораздо более медленно. Словно боится того, что, как
ему кажется, увидел.