Background Image
Table of Contents Table of Contents
Previous Page  106 / 374 Next Page
Information
Show Menu
Previous Page 106 / 374 Next Page
Page Background

Стивен Кинг: «Волки Кальи»

мом. Террориста остановило ни что иное, как небо, мысль о том, оно остается одинаково

прекрасным и для тех, кто творит зло, и для тех, что служит добру. Он увидел, как четверо

мужчин спасли маленького мальчика от монстра, все голову которого, похоже, занимал один

глаз.

Но, что более важно, он видел великое множество маленьких событий, от благополуч-

но приземлявшихся самолетов до мужчин и женщин, которые оказывались в нужном месте и

в оптимальное время и основывали династии. Он видел поцелуи, которыми обменивались в

арках у двери, и возвращенные бумажники, и мужчин, которые подходили к развилке и вы-

бирали правильную дорогу. Он видел тысячи случайных встреч, которые не были случайны-

ми, и десятки тысяч правильных решений, и сотни тысяч правильных ответов, и миллионы

добрых дел. Он видел стариков Речного Перекрестка и Роланда, опустившегося на колени в

пыль, чтобы получить благословение тетушки Талиты. Вновь услышал, с какой радостью

она благословила его. Услышал, как она просит его положить крестик, который она ему дала,

у подножия Темной Башни и произнести имя "Талита Анвин" на самом краю земли. В горя-

щих лепестках розы он увидел саму Темную Башню и мгновенно понял ее предназначение:

соединять все миры и удерживать их в равновесии на великой спирали времени. И в каждом

кирпиче, упавшем на землю, а не на голову маленького ребенка, и в каждом торнадо, обо-

шедшем трейлерную стоянку, и в каждой боевой ракете, отказавшей при взлете, и в каждой

руке, удержанной от насилия, имело место быть влияние Башни.

И спокойный, поющий голос розы. Песня, обещавшая, что все будет хорошо, все будет

хорошо, все, что только может быть, будет хорошо.

«Но с розой что-то не в порядке», – подумал он.

В гуле чувствовались какие-то резкие помехи, словно скрежетали осколки разбитого

стекла. В горячем сердце он видел неприятное лиловое мерцание, всполохи холодного цвета,

чуждого розе.

– Есть две оси существования, – услышал он голос Роланда. – Две! – как и Джейк,

стрелок мог находиться за тысячу миль. – Башня… и роза. И при этом они – одно и то же.

– Одно и то же, – согласился Джейк. Его лицо разрисовали яркие цвета, темно-красный

и ослепительно-желтый. Однако, Эдди казалось, что он различает и третий цвет: отблеск

того самого лилового мерцания, похожий на синяк. Он танцевал по лицу Джейка, задержался

на лбу, сместился на щеку, поднялся под глаз, исчез, вновь появился на виске, символизируя

что-то плохое, какую-то беду.

– Что с ней не так? – услышал Эдди собственный вопрос, но ответа не получил, ни от

Роланда, ни от Джейка, ни от розы.

Джейк поднял палец и начал считать. Эдди видел, что считает он лепестки. Но необхо-

димости в этом не было. Они все знали, сколько у розы лепестков.

– Мы должны купить этот пустырь, – сказал Роланд. – Стать его владельцами и охра-

нять розу. До того момента, пока не восстановятся Лучи и исчезнет угроза разрушения Баш-

ни. Потому что, пока Башня слаба, именно роза все удерживает. И она тоже слабеет. Она

больна. Вы это чувствуете?

Эдди открыл рот, чтобы сказать, да, он чувствует, и тут до них донесся крик Сюзанны.

А мгновением позже отчаянно залаял Ыш.

Эдди, Джейк и Роланд переглянулись, с таким видом, словно только что пробудились

от крепкого сна. Эдди вскочил первым. Повернулся и поспешил к забору и Второй авеню,

выкрикивая ее имя. Джейк последовал за ним, задержавшись лишь для того, чтобы что-то

выхватить из репейника, с того самого места, где раньше лежал ключ.

Роланд бросил последний, исполненный муки взгляд на дикую розу, которая столь хра-

бро росла среди битых кирпичей, осколков стекла, досок, сорняков и мусора. Она уже начала

закрываться, сворачивая лепестки, пряча сияющий внутри свет.

«Я вернусь, – сказал он розе. – Клянусь богами всех миров, клянусь моими матерью и

отцом и всеми моими друзьями, я вернусь».

И однако, он боялся.

Роланд повернулся и побежал к дощатому забору, лавируя среди куч мусора, быстро,

не обращая внимания на боль в правом бедре. И на бегу в голове, в такт ударам сердца, би-

лась одна мысль: «Две. Две оси существования. Роза и башня. Башня и роза».

106