Часть V - Волки Кальи

Стивен Кинг: «Волки Кальи»

города, где закончилась первая миля. Первая миля дороги, которая привела меня сюда. Поз-

же, где-то в половине пятого утра, за окном еще не рассвело, автобус остановился.

– Хартфорд, – говорит водитель. – Это Хартфорд, приятель. Стоянка двадцать ми-

нут. Хочешь выйти, съесть сэндвич или что-то еще?

Каллагэн перевязанной рукой достает из кармана бумажник и чуть не роняет его на

пол. Во рту по-прежнему вкус смерти, неприятный, вкус гнилого яблока. Его надо чем-то

смыть, этот вкус, если не удастся, хотя бы замазать, прикрыть, как прикрывают щерба-

тый пол дешевым ковром.

Он вынимает из бумажника двадцатку, протягивает водителю.

– Не смогли бы вы купить мне бутылку?

– Мистер, инструкция…

– Сдачу, разумеется, оставьте себе. Пинты мне хватит.

– Я не хочу, чтобы мне заблевали автобус. В Нью-Йорке мы будем через два часа. Там

и покупайте, что угодно, – водитель улыбается. – В этом городе есть все, знаете ли.

Каллагэн, он более не отец Каллагэн, огненный язык, вырвавшийся из дверной ручки,

однозначное тому доказательство, добавляет к двадцатке десятку. Протягивает трид-

цать долларов. Вновь говорит, что ему хватит и пинты, а сдачи не надо. На этот раз во-

дитель, он же не идиот, берет деньги.

– Но только не вздумай потом блевануть, – повторяет он. – Не хочу, чтобы мне за-

блевали автобус.

Каллагэн кивает. Никакой блевотины, он это гарантирует. И в этот предрассвет-

ный час водитель идет в маленький торговый центр (продовольственный магазин – винный

магазин – кафе быстрого обслуживания) при автостанции, работающий круглосуточно, о

чем сообщают красные неоновые буквы вывески. В Америке существуют тайные хайвеи,

хайвеи, недоступные глазу. Автостанция стоит на съезде, позволяющем попасть на эти не-

ведомые дороги, и Каллагэн это чувствует. Об этом говорят ему бумажные стаканчики и

смятые сигаретные пачки, которые ветер гонит по асфальту. Об этом шепчет табличка

за бензонасосами, со словами: «ПОСЛЕ ЗАХОДА СОЛНЦА ОПЛАТА АВАНСОМ». На это

указывает юноша-подросток на другой стороне улицы, в половину пятого утра сидящий на

крыльце, положив голову на руки. Тайные хайвеи рядом и они шепчут: «Заходи, дружище.

Здесь ты сможешь все позабыть, даже имя, которое привязали к тебе, когда ты был еще

голым, орущим младенцем, перепачканным кровью матери. Они привязали к тебе имя, как

привязывают пустую жестяную банку к хвосту собаки, не так ли? Но тебе больше нет ну-

жды таскать его за собой. Заходи, заходи». Но он никуда не идет. Дожидается водителя

автобуса, и скоро тот возвращается с пинтой «Олд лог кэбин» в бумажном пакете. Этот

сорт виски Каллагэн знает очень хорошо, пинтовая бутылка стоит чуть больше двух дол-

ларов, что означает, что чаевые водителя – двадцать восемь долларов, плюс-минус четвер-

так. Неплохо. Но так принято в Америке, не так ли? Даешь много – получаешь чуть-чуть.

Но, если «Олд лог кэбин» уберет этот отвратительный привкус изо рта, который донима-

ет его куда больше, чем боль в обожженной руке, тогда тридцать баксов будут потрачены

не зря. Черт, на это и сотни не жалко.

– И чтоб никакой блевотины, – какой уж раз предупреждает водитель. – Начнешь

блевать, высажу прямо на автостраде. Клянусь богом, высажу.

К тому времени, когда «грейхаунд» въезжает в огромное здание автобусного терми-

нал

а 33 ,

Дон Каллагэн уже пьян. Но он не блюет. Тихонько сидит, пока не приходит время

выйти из автобуса и влиться в человеческий поток, вяло текущий в шесть утра под холод-

ным светом флуоресцентных ламп: наркоманы, таксисты, чистильщики обуви, девицы, го-

товые отсосать за десятку, подростки, одетые, как девушки, готовые отсосать за пя-

терку, копы с дубинками, торговцы наркотиками с транзисторными радиоприемниками,

33 Автобусный терминал (вокзал) Нью-Йорка — крупнейший в мире. Занимает два квартала на Восьмой

авеню, между 40-й и 42-й улицами. Принимает автобусы со всей страны.

141