143 / 374
Стивен Кинг: «Волки Кальи»
гда будет нести вонью Барлоу и я буду видеть мир, каким видят его ему подобные, в оттенках
серого и красного. Красный – единственный яркий цвет, который я мог различать долгие
годы. Все остальные – в полутонах.
Наверное, я искал один из офисов «Менпауэр», вы знаете, компании, которая нанимает
людей на один день. В те дни силы мне хватало, да и я был гораздо моложе.
– «Менпауэр» я не нашел, зато наткнулся на заведение, которое называлось «Дом». На
углу Первой авеню и Сорок седьмой улицы, недалеко от здания ООН.
Роланд, Эдди и Сюзанна переглянулись. Чем бы ни был этот «Дом», находился он ме-
нее чем в двух кварталах от пустыря. «Только тогда никакого пустыря там не было, – поду-
мал Эдди. – В 1975 там находился магазин деликатесов „Том и Джерри
“
, который специали-
зировался на обслуживании различных торжеств». Он пожалел, что рядом нет Джейка. Па-
рень просто подпрыгивал бы от волнения.
– А чем занимались в этом «Доме»? – спросил Роланд.
– Это не компания и не магазин. Ночлежка. Не могу сказать, что единственная на Ман-
хэттене, но готов спорить, что одна из немногих. Я тогда практически ничего не знал о ноч-
лежках, что-то слышал, когда служил в первом моем приходе, в Лоуэлле, но со временем зна-
чительно пополнил багаж знаний на сей предмет. Познакомился с системой с двух сторон.
Бывали времена, когда я разливал суп в шесть вечера и раздавал в девять одеяла; а в другие
времена я получал суп и спал под теми самыми одеялами. После проверки волос на отсут-
ствие вшей.
Есть ночлежки, куда не пускают людей, от которых пахнет спиртным. А есть такие,
куда тебя пустят, если ты скажешь, что последние два часа не брал в рот ни капли. Есть и та-
кие, куда берут любого зассанного и засранного пьяницу, при условии, что обыщут у дверей
и отберут выпивку. А после этого отправят в специальное помещение к таким же обитателям
дна. Ты не сможешь уйти, если вдруг передумал, и ты ничем не удивишь своих соседей, если
тебя вдруг начнет трясти или по углам будут мерещиться зеленые человечки. Женщин пус-
кают далеко не во все ночлежки. Слишком велика опасность изнасилования. И это лишь
одна из причин, по которым на улицах умирает больше бездомных женщин, чем мужчин.
Так, во всяком случае, говорил Люп.
– Люп? – переспросил Эдди.
– Я до него еще доберусь, а пока ограничусь одним: он был идеологом алкогольной по-
литики «Дома». В «Доме» под замком держали спиртное, а не пьяниц. Тебе могли налить
стаканчик, если ты в нем нуждался, в обмен на обещание вести себя тихо. Плюс дать таблет-
ку успокоительного. Медицина этого не рекомендует, вполне возможно, что такое сочетание
считается вредным, ни Люп, ни Роуэн Магрудер врачами не были, но результата добивались.
Я пришел трезвый, в этот вечер дел у них хватало, вот Люп сразу меня и запряг. Первую
пару дней я работал бесплатно, а потом Роуэн пригласил меня в свой кабинет, размером с чу-
лан для щеток. Спросил, не алкоголик ли я. Я ответил, что нет. Спросил, не разыскивает ли
меня полиция. Я ответил, что нет. Спросил, не бегу ли я от кого-то. Я ответил, что да, бегу от
себя. Спросил, не хочу ли я работать, и я заплакал. Он принял мои слезы за положительный
ответ.
И следующие девять месяцев, до июня 1976 года, я работал в «Доме». Застилал крова-
ти, готовил на кухне, собирал пожертвования вместе с Люпом, а иногда и Роуэном, в микро-
автобусе «Дома» возил пьяниц на собрания «АА», наливал и давал выпить виски тем, у кого
так тряслись руки, что они не могли удержать стакан. Вёл бухгалтерию, потому что разби-
рался в этом лучше Люпа, Магрудера и всех остальных, кто работал в «Доме». Эти дни не
были самыми счастливыми в моей жизни, я не стану этого утверждать, вкус крови Барлоу
оставался у меня во рту, но я заношу их скорее в актив, чем в пассив. Я ни о чем не думал.
Не поднимал головы, делал то, о чем меня просили. Начал исцеляться.
А той зимой заметил, что со мной происходят перемены. У меня словно начало разви-
ваться шестое чувство. Иногда я слышал какую-то мелодию, с колокольчиками. Ужасную, и
при этом прекрасную. Иногда, когда я шел по улице, возникало ощущение, что сгущается
тьма, хотя ярко светило солнце. Помнится, я даже смотрел вниз, чтобы убедиться, что моя
тень на месте. Иной раз думал, что ее не будет, но она всегда оставалась со мной.
Члены ка-тета Роланда вновь переглянулись.
143