171 / 374
Стивен Кинг: «Волки Кальи»
приятеля. Стрелок улыбнулся. Не смотрелся Джейк в такой одежде.
– Мне без разницы, будут они прыгать дальше или угомонятся, если ты это хочешь
знать, – ответил Роланд на взгляд-вопрос.
– Продолжайте! – крикнул ранчер и вновь сосредоточился на железяках, которые лежа-
ли на крыльце. – Так что ты скажешь? Можно из этого стрелять?
Эйзенхарт представил Роланду для инспекции все свое оружие. Винтовку, ту самую, с
которой приезжал в город на собрание, созванное Тианом Джеффордсом, и два револьвера,
такие Роланд и его друзья в детстве называли «бочкострелами», из-за большущих цилин-
дров-барабанов, которые после каждого выстрела приходилось поворачивать ребром ладони.
Роланд без единого слова разобрал оружие. Вновь достал ружейное масло. Только на этот
раз налил его в миску, а не в плошку.
– Я спросил…
– Я тебя слышал, сэй. Твоя винтовка в отличном состоянии. Что же касается бочкостре-
лов… – он покачал головой. – Вот этот, с рукояткой из никеля, может стрелять. Второй мож-
но зарыть в землю. Возможно, из него вырастет что-нибудь более полезное.
– Это очень печально, – покачал головой Эйзенхарт. – Они принадлежали моему отцу, а
до того – его отцу. Находятся в семье уже восемь поколений. Появились еще до Волков. Их
всегда бережно хранили и передавали любимому сыну по завещанию. Я вот очень обрадо-
вался, когда они достались мне, а не моему старшему брату.
– У тебя был близнец? – спросил Роланд.
– Ага, Верна, – Эйзенхарт легко и часто улыбался, улыбнулся и сейчас, но улыбка под
седеющими усами получилось натуженной, улыбка человека, который не хочет, чтобы дру-
гие знали о его переживаниях. – Прекрасная, как заря. Она уже десять лет, как умерла. Рано,
конечно, но для рунтов это обычное дело.
– Мне очень жаль.
– Я говорю, спасибо тебе.
Красное солнце опускалось на юго-западе, окрашивая двор в цвет крови. На крыльце
стояли два кресла-качалки. Эйзенхарт сидел в одном из них. Роланд, скрестив ноги, устроил-
ся на досках, приводя в порядок наследство ранчера. Тот факт, что из револьверов, возмож-
но, никогда не стреляли, для Роланда ровным счетом ничего не значил. Нравилось стрелку
чистить оружие, это занятие его успокаивало.
А потом, со скоростью, показавшейся ранчеру невероятной, Роланд собрал винтовку и
револьверы, положил их на кусок оленьей шкуры, вытер руки тряпкой и сел рядом с Эйзен-
хартом. Он догадался, что в обычные вечера, когда ранчо не посещали высокие гости, Эйзен-
харт и его жена частенько сидели на этом крыльце бок о бок, наблюдая, как солнце скатыва-
ется за горизонт, а день сменяется ночью.
Роланд порылся в кошеле, нашел кисет, достал и скрутил самокрутку из ароматного
сладкого табака Каллагэна. Бумагу заметила тонкая обертка кукурузного початка. Их Роланд
получил в подарок от Розалиты. Стрелок подумал, что обертка эта даже лучше папиросной
бумаги и с мгновение любовался своим творением, прежде чем поднести конец к огоньку
спички, которую Эйзенхарт зажег, чиркнув о шершавый ноготь. Стрелок глубоко затянулся,
выдохнул облачко дыма, которое медленно поднималось в теплом, вечернем воздухе.
– Хорошо! – Роланд улыбнулся и кивнул.
– Правда? Что ж, рад за тебя. Сам-то я к табаку не пристрастился.
Амбар был куда больше дома ранчера, в пятьдесят ярдов длиной, в пятьдесят футов
высотой. Перед ним, в соответствии с сезоном, часовыми стояли пугала с головами-тыквами.
Над открытыми воротами сеновала выдавался вперед торец коньковой балки, к которой кре-
пились стропила. К балке привязали конец веревки. Внизу, во дворе, мальчики сложили до-
статочно высокую копну соломы. Ыш стоял с одной ее стороны, Энди – с другой. Оба смот-
рели вверх. Бенни Слайтман взялся за свободный конец веревки, подергал, потом отступил
назад, скрылся из виду. Ыш начал гавкать. Мгновение позже Бенни уже бежал вперед, обмо-
тав кулаки веревкой, длинные волосы развевались, как флаг.
– Гилеад и Эльд! – крикнул он, с силой оттолкнувшись. И прыгнул в красный закатный
воздух. Его тень поспешила за ним.
– Бен-Бен! – тявкнул Ыш. – Бен-Бен-Бен!
171