243 / 374
Стивен Кинг: «Волки Кальи»
шестьдесят, но, возможно, старше. На нем ярко-желтая рубашка и красный галстук. Тон-
кие губы, расходясь в улыбке, обнажают заостренные зубы. «Это Сейр, – думает Кал-
лагэн. – Сейр, точнее, тот, кто подписал письмо. Тот, кто все это придумал».
– А вот с вами, увы, нет, – добавляет он.
В глазах слуг закона читается легкая скука: вот он, наконец-то нашелся, их потеряв-
шийся пес с обожженной лапой и шрамом на лбу. У вампиров интереса побольше. Их окру-
жает ярко-синяя аура. И тут Каллагэн слышит колокольца. Слабенькие, доносящиеся из
далекого далека, но они есть. Зовут его.
Сейр, если это его фамилия, обращается к вампирам. «Это он, – говорит он буднич-
ным голосом. – Он убил сотни таких же, как вы, в двенадцати регионах Америки. Мои дру-
зья, – он указывает на слуг закона, – не смогли его выследить и изловить, но, разумеется, их
работа – выслеживать менее осторожную дичь, и с ней они прекрасно справляются. В лю-
бом случае, он здесь. Давайте, займитесь им. Но не убивайте!»
Он поворачивается к Каллагэну. Красный круг на лбу блестит, но кровь с него не капа-
ет. «Это глаз, – думает Каллагэн. – Кровавый глаз». Чей глаз? Кто им смотрит? Откуда?
– Все эти друзья Короля несут в крови вирус СПИДа. Вы знаете, о чем я, не так ли?
Мы позволим этому вирусу убить вас. Он навсегда выведет вас из игры, как в этом мире,
так и в других. В конце концов, это игра не для таких, как вы. Не для лжепророков.
Каллагэн не медлит ни секунды. Если промедлит, то погибнет. Он боится не СПИДа,
он боится прикосновения этих грязных губ, которые будут целовать его точно так же, как
губы другого вампира целовали Люпа Дельгадо в проулке. Им не удастся взять над ним верх.
После того, что ему довелось испытать, после всех этих работ-однодневок, после тюрем-
ных камер, после того, как в Канзасе он стал таки трезвенником, они не смогут взять над
ним верх.
Он не пытается урезонить их. Это не переговоры. Он просто бежит по конферен-
ц-залу, огибая справа длинный стол красного дерева. Человек в желтой рубашке, на его лице
тревога, кричит: «Хватайте его! Хватайте!» Руки хватают его за пиджак, специально
купленный в магазине мужской одежды «Великая река», но соскальзывают. Он успевает
подумать: «Окно не разобьется, оно из специального упрочненного стекла, антисуицидного
стекла, оно не разобьется…» – и ему достает времени попросить помощи у Бога, впервые с
того момента, как Барлоу заставил его напиться своей отравленной крови.
– Помоги мне! Пожалуйста, помоги мне! – кричит отец Каллагэн и, плечом вперед,
врезается в окно. Чья-то рука бьет его по голове, пытается схватить за волосы, но неу-
дачно. Окно разбивается на мелкие осколки, и его уже обдувает холодный воздух, в котором
кружат снежинки. Он смотрит меж черных туфель, тоже специально купленных для этой
встречи, видит Мичиган-авеню, по которой снуют автомобили-игрушки и люди-муравьи.
Спиной чувствует, что все они, Сейр, слуги закона и вампиры, от которых требова-
лось заразить его и навечно вывести из игры, сгрудились у разбитого окна, таращатся на
него, не веря своим глазам.
Он думает: «Вот это тоже навечно выведет меня из игры… не так ли?»
И он думает, удивляясь, как ребенок: «Это же моя последняя мысль. Это прощание».
А потом он падает.
17
Каллагэн замолчал и посмотрел, где-то застенчиво, на Джейка.
– Ты это помнишь? – спросил он. – Фактическую… – откашлялся, –…смерть?
Джейк медленно кивнул.
– А ты – нет?
– Я помню, как смотрел на Мичиган-авеню между моих новых туфель. Помню, как
стоял там, как мне показалось, в снежном вихре. Помню, как Сейр за моей спиной что-то
кричал на незнакомом языке. Ругался, судя по интонациям. Помню, как подумал: «Он испу-
ган». Практически эта мысль стала моей последней в том мире. О том, что Сейр испуган.
Потом я попал в полную темноту. Плавал в ней. Слышал колокольца, но очень далеко. И
вдруг они приблизились. Словно смонтировали их на автомобиле, который мчался ко мне с
243