319 / 374
Стивен Кинг: «Волки Кальи»
когда он поднимался по ступенькам сцены. Такая погода предвещала сильную грозу. И по-
стоянную тьму, которая звалась Тандерклеп, рвали яркие молнии.
«Знал бы я, что до этого дойдет, никогда бы заваривал эту кашу, – мелькнула дикая
мысль. – И на этот раз отец Каллагэн не сможет прийти мне на помощь, поддержать». Хотя
Каллагэн и стоял у сцены, рядом с Роландом и его друзьями, стрелками, сложив руки на гру-
ди, в простой черной рубашке с воротником-стойкой и распятым Человеком-Иисусом на гру-
ди.
Он сказал себе, не дури, Каллагэн поможет, и пришельцы из другого мира тоже помо-
гут. Они здесь, чтобы помочь. Закон, по которому они живут, требует, чтобы они помогли,
даже если эта помощь – смерть для них и провал миссии, которую они выполняют. Он сказал
себе, что от него требуется самая малость, представить Роланда, а остальное сделает сам
стрелок. Он уже стоял на этой сцене, станцевал каммалу и завоевал их сердца. Неужто Тиан
сомневался, что Роланд завоюет их сердца и во второй раз? По правде говоря, нет. Боялся он
другого: на этот раз это будет танец смерти, а не жизни. Потому что этот человек и его дру -
зья несли с собой смерть. Смерть была их хлебом и вином. Шербетом, которым они сполас-
кивали рот после трапезы. На том, первом, собрании (неужто после него прошло меньше ме-
сяца?) Тианом движило отчаяние, но этого месяца хватило, чтобы прикинуть цену. А если
они допустили ошибку? Если Волки сожгут Калью лучевыми трубками, возьмут тех детей,
которые им нужны, а всех остальных, детей, взрослых, стариков, уничтожат жужжащими
шарами смерти?
Они ждали, собравшиеся жители Кальи, когда же он начнет собрание. Эйзенхарты,
Оуверхолсеры, Хавьеры, бесчисленные Туки (среди последних не было близнецов, которых
могли забрать Волки, Тукам повезло). Телфорд стоял с мужчинами, его полная, суровая
лицом жена – с женщинами. Стронги, Росситеры, Слайтманы, Хэнды, Росарио и Посельи.
Мэнни вновь сбились в одно синее пятно. Рядом с седобородым Хенчеком стоял молодой
Кантаб, которого так любили дети. Пришел и Энди, другой любимчик детей, он встал чуть в
стороне, серебристые руки висели плетьми, синие глаза сверкали в сумраке. Сестры Орисы
держались вместе, как птицы на заборе (среди них была и жена Тиана). Пришли ковбои, все
наемные работники, даже старик Бернардо, городской пьяница.
Темноту на востоке продолжали рвать беззвучные взрывы молний.
Роланд, он тоже сложив руки на груди, стоял рядом с Отцом Каллагэном, поймал вз -
гляд Тиана и чуть кивнул. Тиан отметил, какие они холодные, эти выцветшие синие глаза.
Почти такие же холодные, как у Энди. Однако этого кивка вполне хватило, чтобы Тиан сде-
лал все, что он него требовалось.
Он поднял перышко и вытянул руку перед собой. Толпа затаила дыхание. Где-то далеко
за городом раздался крик расти, словно отгоняющий ночь.
– Не так уж и давно я стоял перед вами в Зале собраний и говорил о том, во что верил.
О том, что Волки, приходя, забирают не только наших детей, но наши сердца и души. Каж-
дый раз, когда они берут, а мы стоим и смотрим, они вгрызаются в нас чуть глубже. А если
достаточно глубоко врезаться в дерево, оно умирает. Тоже самое можно сказать и про город.
Он тоже умрет.
Тишину прорезал голос Розалиты Мунос, которой боги не дали детей: «Правильно, мы
говорим, спасибо тебе! Слушайте его! Слушайте его внимательно!»
– Отец Каллагэн в тот вечер рассказал нам о стрелках, идущих с северо-запада, идущих
через Срединный лес по Тропе Луча. Некоторые сомневались, но отец говорил правду.
– Мы говорим, спасибо ему, – откликнулись горожане. – Отец сказал правду, – и тут же
закричала женщина: «Восславим Марию! Восславим Марию, мать Господа!»
– Все эти дни они жили среди нас. Кто хотел с ними поговорить, тот мог поговорить. И
они не обещали ничего, кроме помощи…
– А потом они уйдут, оставив за собой окровавленные руины, если мы по глупости да-
дим им волю! – проревел Эбен Тук.
Толпа удивленно ахнула. А когда вновь установилась тишина, раздался голос Уэйна
Оуверхолсера: «Заткнись, горлопан!»
Тук повернулся к Оуверхолсеру, самому крупному фермеру Кальи и одному из посто-
янных покупателей. На лице читалось полнейшее изумление.
319