Часть V - Волки Кальи

Стивен Кинг: «Волки Кальи»

вечностью.

– Свист по ночам, вызванный ростом их костей, – Оуверхолсер тяжело вздохнул. – Го-

ловные боли, вызванные ростом черепа.

– Один раз Залман кричал не переставая девять дней, – голос Залии звучал бесстраст-

но, но Эдди видел ужас в ее глазах; видел его очень хорошо. – Скулы выпирали. Лоб закруг-

лялся и выдавался вперед, а наклонившись к нему, можно было услышать, как трещат

расширяющиеся кости черепа. Совсем, как ветки дерева под тяжестью льда.

Девять дней он кричал. Девять. Утром, днем, ночью. Кричал и кричал. Из глаз хлеста-

ли слезы. Мы молились богам, чтобы он сорвал голос, но нет, не срывал. Если бы у нас была

винтовка, я уверена, мы бы пристрелили его, чтобы положить конец этой боли. Мой добрый

отец уже собрался перерезать ему горло, когда все закончилось. Кости скелета, правда, како-

е-то время еще росли… но голова, причинявшая особую боль, перестала, спасибо вам, боги,

и Человеку-Иисусу тоже.

Она кивнула Каллагэну. Он кивнул в ответ, простер к ней руку, потом опустил. Залия

повернулась к Роланду и его друзьям.

– А теперь у меня пять своих детей. Аарон в безопасности, я говорю, спасибо, но Хед-

дону и Хедде по десять лет, для Волков самый возраст. Лайману и Лиа только по пять, но

они берут и пятилетних. Пятилетние…

Она закрыла лицо руками, не в силах продолжить.

После того, как рост прекращался, говорил Оуверхолсер, некоторые могли выполнять

хоть какую-то, самую элементарную работу. Но в большинстве своем они не могли даже кор-

чевать пни или копать ямы под столбы. Сидели на ступеньках магазина Тука или группами

бродили по округе, молодые мужчины и женщины, невероятно высокого роста, мощные и

глупые, иногда улыбались друг другу и что-то лопотали, иногда просто таращились в небо.

Они не спаривались, к счастью для всех. Их умственные и физические способности,

пусть и очень ограниченные, но разнились, а вот в одном все они были одинаковы: после

возвращения ни у кого не возникали сексуальные желания.

– Извините за грубость, но я не верю, чтобы у моего брата Уэлленда что-то вставало,

после того, как он вернулся из Тандерклепа. Залия? Ты хоть раз видела своего брата с… ты

понимаешь…

Залия покачала головой.

– Сколько тебе было лет, когда они приходили, сэй Оуверхолсер? – спросил Роланд.

– Ты спрашиваешь про первый раз? Уэлленду и мне было девять, – теперь он загово-

рил быстрее, словно уже отрепетировал свою речь. Эдди, впрочем, в этом сомневался. В Ка-

льи Брин Стерджис Оуверхолсер представлял собой немалую силу. Крупный фермер, Госпо-

ди, спаси нас и забей камнями ворон, он приложил значительные усилия, чтобы мыслями

вернуться в то время, когда он был маленьким, испуганным, беззащитным. – Наши родители

пытались спрятать нас в подвале. Так, во всяком случае, мне говорили. Сам я ничего не по-

мню, это точно. Заставлял себя все забыть, наверное. Да, скорее всего. Некоторые помнят

больше других, Роланд, но итог всегда одинаков: одного из близнецов берут, другого остав-

ляют. Тот, кого забрали, возвращается рунтом, иногда может выполнять какую-то физиче-

скую работу, но всегда мертв ниже пояса. Потом… потом, когда им переваливает за трид-

цать…

Когда рунтам переваливало за тридцать, они начинали резко, катастрофически стареть.

Волосы седели и зачастую полностью выпадали. Зрение ухудшалось. Могучие мускулы (как

сейчас у Тиа Джеффордс и Залмана Хуника) становились дряблыми и теряли силу. Иногда

они умирали легко, прямо во сне. Чаще смерть несла с собой страдания. Появлялись язвы на

коже, обычно на животе и голове, очень болезненные. Все умирали молодыми, задолго до

срока, отмеренного людям природой, и многие умирали, крича от боли, как в период превра-

щения из детей в гигантов. Эдди оставалось только гадать, скольким из этих идиотов, уми-

равших, как он понял, от рака, помогали уйти из этого мира или давали такие сильные обез-

боливающие, что они просто лежали пластом, ничего не чувствуя. Таких вопросов задавать