92 / 374
Стивен Кинг: «Волки Кальи»
на этот вопрос, но могло. Потому что сомбреро Слайтмана ничем не отличалось от сомбреро
Мигуэля, старого музыканта из Дома-на-Набережной в Меджисе? Или одинаковыми их де-
лало только его воображение?
«Что же касается воображения, Эдди говорит, что его у меня нет», – подумал он.
– Перед городком из книжки стоит проблема из сказки, – продолжал Эдди. – И жители
книжного городка зовут отряд киношных героев, чтобы те спасли их от сказочных злодеев. Я
знаю, все это реально… людям предстоит умереть, этого не избежать, прольется настоящая
кровь, крики будут настоящими, и слезы потом тоже будут настоящими… но в то же время
меня не покидает ощущение, что все это не более реально, чем театральные декорации.
– А Нью-Йорк? – спросил Роланд. – Каким ты почувствовал его?
– Таким же, – ответил Эдди. – Смотри, что получается. На столе остается девятнадцать
книг, после того, как Джейк забрал «Чарли Чу-Чу» и книгу загадок… а потом, как по манове -
нию волшебной палочки, в магазине появляется Балазар! Этот хер моржовый!
– Эй, эй! – воскликнула за их спинами Сюзанна. – Мальчики, давайте без ругательств!
Джейк толкал по дороге коляску. На коленях Сюзанны лежали сдобные шары. Оба вы-
глядели веселыми и счастливыми. Роланд предположил, что хорошему настроению в нема-
лой степени поспособствовал обильный обед.
– Иногда чувство нереальности исчезает, не так ли?
– Это не совсем нереальность, Роланд. Это…
– Давай не вдаваться в подробности. Иногда оно исчезает. Не так ли?
– Да, – ответил Эдди. – Когда я с ней.
Он подошел к ней. Наклонился. Поцеловал. Роланд наблюдал за ними, встревоженный.
3
Свет уходил вместе с днем. Они сидели у костра, наблюдая за его уходом. Легкое чув-
ство голода, возникшее к вечеру, вполне утолили сдобные шары, которые набрали Сюзанна и
Джейк. Роланд погрузился в глубокое раздумье, причиной которого послужили несколько
слов Слайтмана-старшего. Потом вскинул голову, оглядел свой ка-тет.
– Некоторые из нас, может и все, возможно, встретятся этой ночью в Нью-Йорке.
– Я только надеюсь, что на этот раз мне удастся попасть туда, – сказала Сюзанна.
– Как решит ка, так и будет, – ответил Роланд. – Самое главное – мы должны держаться
вместе. Если только один из нас попадет сегодня туда, я думаю, это будешь ты, Эдди. Если
только один из нас попадет туда, ему… может, ей… надо оставаться на месте, пока вновь не
зазвучит эта мелодия, эти колокола.
– Каммен, – вставил Эдди. – Так называл эту музыку Энди.
– Вы все это поняли?
Они кивнули, но взглянув на их лица, Роланд понял, что каждый из них зарезервировал
за собой право решать, как поступить в тот самый момент, в зависимости от ситуации. Как,
собственно, он и ожидал. Потому что они или уже стали стрелками, или еще нет.
Он удивил даже себя, потому что с его губ сорвался короткий смешок.
– Что ты нашел забавного? – спросил Джейк.
– Я просто подумал о том, что за долгую жизнь приходится иметь дело с такими стран-
ными людьми.
– Если ты про нас, позволь мне кое-что тебе сказать, Роланд, – не замедлил с ответом
Эдди. – Тебя тоже нормальным не назовешь.
– Полагаю, что нет, – согласился Роланд. – Если в Нью-Йорк попадут двое из нас, трое,
может, все четверо… мы должны взяться за руки, когда зазвучит музыка.
Сюзанна вдруг запела, удивив всех. Только Роланду показалось, что песня какая-то
странная: она выкрикивала строчку за строчкой, практически не связывая их друг с другом.
Но, пусть песни и не получалось, голос ее звучал достаточно мелодично: «Дети, когда вы
слышите кларнет… Дети, когда вы слышите флейту… Дети, когда вы слышите трам-бон-н…
Вы должны поклониться и-и-ДОЛУ!»
– Что?
– Песня поля, – ответила она. – Такие пели мои дедушки и бабушки и их родители, со-
92