оружейного завода?
— Нет. Эти были на расчистке.
— А-а! А где же те?
— Сейчас будут. Уже тащатся на гору, — ответил обершарфюрер, который привел команду
с расчистки.
— Хорошо. Тогда освобождайте место. Этих болванов обыскивать ни к чему. Давайте,
чешите отсюда.
— Первая шеренга! Кру-гом! Пять шагов вперед — марш! Кругом! — скомандовал
обершарфюрер. — Смирно! Правое плечо вперед — марш!
Гольдштейн поднялся. Его качало из стороны в сторону, но он удержался на ногах и остался
в строю.
— Выбросил? — почти беззвучно спросил Вернер.
— Нет.
Вернер облегченно вздохнул.
— Точно нет?
— Нет.
Они вошли на территорию лагеря. Эсэсовцы больше не обращали на них никакого
внимания. За ними шла команда с военного завода. Этих обыскивали по-настоящему.
— У кого — ?.. — спросил Вернер. — У Ремме?
— Нет. У меня.
Они вышли на аппель-плац и заняли свое место.
— А если бы ты не смог встать? — спросил Левинский. — Что тогда? Как бы мы тогда все
это забрали у тебя?
— Я бы смог.
— Откуда ты знаешь?
Гольдштейн улыбнулся.
— Когда-то я хотел стать актером…
— Так ты прикидывался?..
— Не совсем. Только когда он приказал встать.
— А пена?
— Это — самое простое.
— И все-таки ты должен был отдать это Мюнцеру. Почему не отдал?
— Я тебе это уже объяснял.
— Тихо! — шепнул Вернер. — СС!
Они замерли.
