Получив каждый свою долю, они принялись медленно жевать хлеб. Внизу, глубоко в
долине, пылал город. Позади была гора трупов. Никто из ветеранов не нарушал молчание. Они
ели хлеб, и вкус его был необычным, не таким, как всегда. Этот хлеб был чем-то вроде
причастия, возвышавшего их над остальными обитателями барака. Над мусульманами. Они
начали борьбу. У них теперь были товарищи. У них была цель. Они смотрели на холмы и на поля
вокруг них, и на город, и на ночное небо — и не замечали в этот миг ни колючей проволоки, ни
пулеметных вышек.
