переданы позже. Распределение мест следующее: первым идет Фриджерио, с преимуществом
пятнадцать секунд, за ним Конти, Дюваль, Мейер III…
Лилиан напряженно прислушивалась. О Клерфэ ни слова, а ведь он шел вторым. Ни слова о
Клерфэ, думала Лилиан и, заслышав приближение машин, нагнулась, чтобы увидеть цифру 2,
красную машину с цифрой 2.
Клерфэ не было, и сквозь глухой ужас, затопивший Лилиан, в ее сознание вдруг проникли
раскаты жирного голоса диктора: среди пострадавших — Клерфэ; его отвозят в больницу.
Видимо, он без сознания. Монти получил ранения колена и ступни; Саккетти…
Не может быть… Что-то внутри Лилиан противилось этому известию. Ничего не может
случиться на этих игрушечных гонках в этом игрушечном городе с игрушечной гаванью и
пестрым игрушечным видом. Произошла ошибка! Машина Клерфэ скоро выскочит из-за
поворота, как она выскочила во время гонок арга Флорио, он немного отстанет, получит ушибы
и шишки, но будет цел и невредим! Однако, говоря себе это, Лилиан чувствовала, что ее надежда
тает и рассыпается, так и не успев окрепнуть. Клерфэ без сознания, — думала она и цеплялась за
это слово. Что оно значит?
Оно могло значить все, что угодно. Лилиан вдруг увидела, что спускается с трибун, а она и
не заметила, как встала. Лилиан шла к старту; быть может, Клерфэ отвезли туда? Он лежит на
носилках, у него ранено плечо или рука, и он смеется над своим несчастьем.
— Его отвезли в больницу, — сказал тренер, обливаясь потом. — Пресвятая мадонна,
святой Христофор, почему это случилось именно с нами?! Почему не с другой фирмой или…
Что? Минутку!
Он стремглав убежал подавать сигналы гонщикам. Машины промчались мимо; вблизи они
казались больше и опаснее, и рев их моторов заполнял все вокруг.
— Что случилось? — закричала Лилиан. — Пошлите к черту эти проклятые гонки и
скажите, что случилось?
Она оглянулась. Все отводили глаза в сторону. Механики возились с запасными частями и
покрышками, избегая смотреть на нее. Стоило ей приблизиться к кому-нибудь, как тот отходил.
Лилиан сторонились, словно она была зачумленная.
Наконец тренер вернулся.
— Клерфэ не поможет, если я пошлю гонки к черту. Он бы этого и сам не захотел. Он бы
хотел…
Лилиан прервала его:
— Где он? Я не желаю слушать лекцию о моральном кодексе гонщиков!
— В больнице. Его сразу отвезли туда.
— Почему же с ним никто не поехал, чтобы ему помочь? Почему вы не поехали? Почему вы
здесь?
Тренер смотрел на нее непонимающим взглядом.
— Чем я могу помочь? Чем мы все можем ему помочь? Сейчас это дело врачей.
Лилиан судорожно глотнула.
— Что с ним случилось? — тихо спросила она.
— Не знаю. Я его не видел. Мы все были здесь. Ведь мы должны оставаться здесь.
— Да, — сказала Лилиан, — чтобы гонки могли продолжаться.
— Ничего не попишешь, — беспомощно возразил тренер. — Мы ведь только служащие.
Торопливо подошел один из механиков. В этот момент рев моторов снова усилился.
— Синьорина… — тренер развел руками и посмотрел на шоссе. — Я должен…
— Нет, нет! Без сознания. Врачи… К сожалению, я должен… Синьорина… — сказал
механик.
